— А мы тя заждались, — проговорила она, поднимаясь, — ух, устала я от евто, аж голова разболелась.
Проходя мимо князя, шепнула:
— Ой, боюсь, лют он. Ты с ним полехче!
И, улыбнувшись на прощание послу, скрылась за дверью.
Посол представился. Звали его Тудай. Он мило улыбался, и у Димитрия даже появилась мысль: с чего ето княгиня так о нём? Князь осмотрел стол. Он был беден.
— Эй, — рявкнул он так, аж задрожали стены, а посол съёжился.
Тотчас открылась дверь, появился служка.
— Прикажи подать на стол… да живо. И чтоб кумыс был да арза с медком. И конины чтоб несли.
Посол, видать, хорошо понимал по-русски. Начало встречи ему понравилось. Князь не кичился, делал всё от души.
Когда у обоих покраснели лица, раздобревший посол наклонился к князю и сообщил, что тверской князь с сыном Александром прибыли в Сарай добиваться великого княжения Владимирского. Это была важная весть.
— Ишь, ушлый какой! — проговорил князь, не подавая вида, что эта весть его взволновала. — Крался, как тать какая. Ну… ничего. И мы не лыком шиты. Спасибо те, Тудай, за эту весть — он встал, подошёл к отдельно стоящему столику, достал из ящичка большую золотую с каменьями брошь и подарил татарину.
Тот, глядя на неё жадными глазами, раздобрился совсем.
— Те, князь, ехать в Орду. Великий хан тя уважат.
— Уважат! — как-то двусмысленно произнёс князь. — Я подумаю, кому ехать. Сын у мня, Василий, уже здоров малый. Пущай учится. Я ету учёбу пацаном проходил.
— Да-да, — закивал посол.
Его согласие было важно для Димитрия. Посол долго не задержался. Объявив, что Тохтамыш будет требовать дань, он отправился в Суздаль.
После его отъезда князь собрал бояр и рассказал о поступке тверского князя, о том, что Тохтамыш будет брать с них дань, и о необходимости ехать в Орду. Услышав о том, что в Орде Михаил Тверской, бояре зашумели. Послышались голоса: «Ишь, подлец, пользуется нашей слабостью. Да его за это…» Князь поднял руку, шум стих.
— Мы не слабы, — сказал он, — но час расплаты ещё не настал. И я решил, — продолжил князь, — что в Орду поедут Василий, Фёдор Кошка, Иван Квашня, Всеволож Дмитрий, Данило Бякота да Андрей Серкизович. Блюдите Василия, но сильно не опекайте. От малых бед его не сторожите. Пущай учится. И ещё. Внук, — и повернулся к дьяку, — дашь денег на выкуп наших людей. Особливо смотрите мастеровых. Берите не только наших.
— Когда отправляться, великий княже? — спросил Фёдор Кошка, почувствовав, что князь высказал главное.
— Как только пройдёт лёд. А ты, — он опять посмотрел на Внука, — побеспокойся насчёт лодий.
Князь видел, как заблестели глаза сына Василия от радости, и он еле сдерживал себя, чтобы не броситься отцу на шею. Подметив это, Димитрий Иоаннович радовался: сын не уходит от дел, желает их познать!
Весна отзвенела быстро. Два-три хороших тёплых дождя — и южные склоны уже стали приобретать изумрудный цвет. И люди спешили выгнать на них застоявшийся скот. В один из таких дней Димитрий решил съездить во Владимир, где готовили ладьи для отплытия в Орду. Взяв сына и кое-кого из бояр, через пару дней были на месте и сразу же направились к месту, где находился подготовленный к отплытию флот. Там их встретил Внук, вокруг которого толпились мастеровые. С крутого берега было видно, как на речной волне легко покачивались выстроенные в ряд одномачтовые лодии. За ними приютилась пара паузков.
— А ето зачем? — показывая на паузки, спросил князь.
— Да, так… — улыбаясь, ответил Внук, — на всякий случай. Они по мелкоте работают.
— А-а-а, — непонятно протянул князь, но потом добавил: — Они купцам в нужде.
Внук ухмыльнулся:
— Могут сгодиться. Княжич же плывёт.
Димитрий ничего не сказал.
Спустившись к берегу по мосткам, князь и бояре прошли на судно, на котором должен был плыть Василий. Сразу бросилась в глаза хорошая, чистая работа: всё подогнано, постругано. Осмотрели каюту. Лежак для княжича был выполнен с дугообразным ложем.
— Ето, чтоб ты куды не закатилси, — смеялся князь, глядя на сына.
Едальня была попросторней. Посредине стоял стол с шестью ослонами. Всё намертво вбито в пол. Осмотрев всё, князь повернулся к Фёдору Кошке:
— Ишь, как у ево. А я порой настилом обходился.
— Великий княже, жисть на месте не стоит, — ответил тот, — когда-то кремль был деревянным, а ты сделал его каменным. Так-то.
Князь попробовал было, по привычке, выдвинуть ослон, но ему это не удалось. Протиснувшись, он уселся и показал пальцем Внуку, чтобы тот сел напротив.
— …ето… как его… — Князь обернулся на толпившихся у прохода людей.