Вместо ответа, девушка указала на зеркальце, лежавшее на столе. Сразу его молодой мужчина не приметил, — не до этого было, пока руку сжигала боль. И даже после того, как его рану обработала девушка, Стенсер не заметил в окружение множества мисок, сухих корней и различных нарезанных растений маленькой, но невероятно знакомое мутное зеркальце.
— Это ведь… — прошептал мужчина и, чувствуя как страх и гнев сдавливают грудь, посмотрел на девушку. — Это ведь связанно с полуночницей!
— Нет же, нет! — спешно заговорила девушка. Она вновь обняла его, и торопливо начала шептать. — Полуночница давно охотиться за мной… и это зеркальце, в самом деле, её влечёт, но тут она его не сможет найти!
— Зачем? — только и смог спросить Стенсер.
Ему хотелось оттолкнуть девушку и бежать, как можно скорее и как можно дальше, но его не покидало ощущение, что ответы, которых он у других не получит, здесь вполне могут прозвучать.
— Я нужна полуночнице! И она многое дала бы, будь у неё возможность меня схватить, но… не бывать этому!
Стенсер слушал прерывавшийся, обрывочный рассказ и пытался понять: «А можно ли ей доверять… не рано ли я расслабился?»
— Постой, — перебил Стенсер в очередной раз, потеряв нить рассказа. — Лучше расскажи мне, откуда мы с тобой друг друга знаем?
Девушка ещё раз улыбнулась, словно забыв о всех печалях, а после, мечтательно сказала:
— Зеркальце-то это не простое!
90
«Не может быть» — содрогаясь от страха, думал Стенсер, но продолжал слушать рассказ девушки.
— Теперь понимаешь, что наша встреча предначертана нам? Это было попросту неизбежно! — с восхищением и горящим взором говорила она.
А Стенсер понимал, что-либо его собеседница, как минимум в одном моменте, не совсем в себе. Ещё больше его беспокоило другое: «Она в то, что мелет… она сама-то верит в это?»
Девушка продолжала говорить, но молодой мужчина перебирал услышанное и пытался выстроить всё в чёткой последовательности:
«Если ей верить, то мы попросту обязаны стать семейной четой… и никак от этого не отвертеться! Но, это ещё куда не шло… но ведь не может простое зеркальце показывать возможное будущее… да при этом, чтобы предначертанные, как она сказала, друг другу люди, случайно имели под рукой по зеркальцу… их только два… у меня и у неё, по какому-то чудесному совпадению, они оказались в одно и то же время… И это грёбанное зеркальце смогло увязать нас, как не просто благополучную пару, а как идеальную?»
Стенсер едва не усмехнулся, задумавшись об этом.
«Судьба… судьба! Ха! Да неужели она верит, что я, поверю в подобное? Случайность определяет всю будущность? Я что, по её мнению, должен отбросить всё и только по тому, что у нас под рукой оказались «волшебные» зеркальца, жить с ней вместе?»
Девушка продолжала говорить о семье, о том, как много детей у них может быть, какие они все хорошие и прелестные. Она напоминала о странном, давно виденном сне.
— Вспомни, каким ты был? Огромный, крепкий… да ты теми ручищами мог бы холмы сносить!
«Да… да… то-то мне тяжело было даже во сне с полуночной гончей справиться» — подумал он.
И всё же он вспомнил, как голыми руками смог во сне одолеть странное создание. На ум вновь надавило ощущение огромной силы и крепости тела.
«Но неужели я сам, без чужой… без такой помощи не смогу добиться желаемого?» — Стенсер начинал интуитивно догадываться, почему его влекло к той силе, почему он хотел стать по-настоящему крепким. — «Я… всё, что осталось у меня от прежней жизни, так это случайно вырванные у забвения воспоминания о капитане… Возможно… наверное, он только выдумка, но всё же… я не намерен идти на уступки… такого рода».
А девушка всё продолжала говорить… не успокаивалась и рассказывала о возможных детях. О каждом рассказывала много, очень много:
— У него совсем твои глаза! Такие же добрые и проницательные… — говорила девушка о об одном из сыновей, но тут же начинала говорить о дочурке. — А у неё твой нос и форма глаз… а также ямочки такие же, когда она улыбается!
И сколько разных имён прозвучала, которые проходили мимо внимания Стенсера.
«Может она права? — удивляясь своим мыслям, думал молодой мужчина. — Может мне, в самом деле, следует связать свою жизнь с единственной живой девушкой… не духом, а именно человеком? Да и дети… я ведь помню их… каждого!» — и, думая об этом, невольно заулыбался.
Девушка поняла ту улыбку по-своему и продолжила с жаром рассказывать о разных детях, о том, как они все наладили хозяйства и как хорошо им будет жить: