— И в суровую зиму, щедрую на холод и снег, и в засушливые года, всё-то нам будет нипочём! Каждый день, большая семья, много детей, — крики, смех и веселье… сама жизнь вернётся в этот край!
Стенсер почувствовал, как кольнуло сердце. Он вспомнил просьбу Кондратия, вспомнил, всё, что происходило: «А не этого ли они все от меня ждут? Может, это и правда есть моя судьба?»
Ему вспомнилось, как в одном сне ему привиделось застолье. Он вспомнил всех, кто там был и подумал: «Счастливая, хорошая семья…» — но его не покидало странное чувство скованности.
В том доме, вновь оказавшись в объятиях девушки, Стенсер чувствовал себя совсем скверно. Думал: «Тесно… тесно… как же мне тесно!»
Закрыв глаза, собравшись с мыслями, Стенсер увидел происходящее, как образ из однажды читаемой книги. Перепутье дорог и два пути, которые расходились в разные стороны.
«Судьба… судьба… — мысленно повторял он, растирая лицо. — А желаю ли я такой судьбы? Нет, не стану спорить… эта девушка вполне может стать хорошей женой, но… не мне. Я не желаю связывать себя именно с ней… просто не хочу… и ничего-то тут не попишешь… дети? Да какая разница? Если я всю жизнь буду ощущать, что поступаю не так, как нужно… да ведь сомнения мне жить не дадут!»
Стенсер, натянуто улыбаясь, мягко похлопал девушку по плечу. Когда она посмотрела на него своими внимательными, большими и ясными глазами, Стенсер чуть не растерял решимость. И всё же он сказал:
— Спасибо за помощь, но, пожалуй, мне пора домой.
Это высказывание её порядочно ошарашило.
— Так ведь кругом полуночники шастают? Куда ты?
Убеждая себя, что нужно быть дружелюбнее, что не стоит за зря обижать человека, Стенсер постарался искренне улыбнуться, но не получилось.
— Столько всего… мне нужно время, чтобы всё как следует обдумать. — но про себя он уже знал и понимал, чего желал. — «Должен быть иной путь, этакая альтернатива… нельзя же бросаться неизвестно куда, ничего толком не понимая!»
Девушка несколько раз спешно моргнула. После, распахнула глаза. А Стенсер чувствовал невероятно давивший на мозг магнетизм. Один только блеск девичьих губ уже порядочно сводил с ума. И только усилием воли ему удавалось отогнать желание отмахнуться от странного поведения и остаться с ней навсегда.
«Я должен, просто обязан, обдумать всё как следует… и не здесь, а где-нибудь один. — говорил он себе. — Не спрашивая чужого совета, а сообразуясь только со своими желаниями и возможностями».
Но, одно дело подумать, а другое суметь убедить кого-то другого в правильности своих доводов, при этом, не обидев и не оскорбив. Ещё тяжелее в это время не растерять решимости… куда как тяжелее остаться твёрдым и непоколебимым, когда рядом невероятно красивая девушка.
91
Стенсеру пришлось приложить не только упорность и непоколебимость, чтобы выбраться из дома девушки и уйти в холод ночи. Она долго не хотела его отпускать. И молодой мужчина, словно не замечая доводов разумности о блуждающих по округе полуночниках, твердил:
— Мне нужно идти, — да прибавлял. — Уже уходил от них, так что ничего страшного не случиться!
И сколько бы девушка не старалась его вразумить, он всё повторял и повторял:
— Ничего страшного не случиться… не беспокойся… мне нужно идти.
С немалым сомнением и тревогой, она всё же уступила и мужчина, в какое-то мгновение, уж было выскочил из дома.
— Постой! — взволнованным голосом, воскликнула она.
Стенсер хотел скорее покинуть дом, и распрощаться с этой чудаковатой девушкой, но, помня о блуждающих огнях и уже зная, что она ими хороводила, решил за благо остановиться перед дверью. От нетерпения, чтобы не выдать свои чувства, закусил губу и, не рассчитав усилия, прокусил её.
— Вот, возьми! — услышал он девичий голос со спины.
«Соберись… не хватало теперь, когда выход так близко, взять и всё испортить!»
Пересилив себя, улыбнулся и обернулся.
— Что-то не так? — спросил он, но вновь ощутил, как его сжали в объятиях.
— Будь внимательнее и… и если увидишь их, то лучше возвращайся!
Соврать он не смог. Слишком уж она ему помогла с ожогом, да и было в ней нечто такое детское и наивное, что не решился на подобную подлость. И, когда девушка подняла голову, спросив в очередной раз:
— Обещаешь?
Стенсер кивнул и вновь улыбнулся.
— Постой, подожди немного! — сказала она, выпустив его из объятий и убежав к столу. — Где-то здесь было! — она торопливо перебирала растения и, с радостным возгласом, — нашла! — прибежала, обратно держа небольшой, совершенно иссушенный корешок размером с большой палец.