— Слушай ты… — начал было Стенсер, до боли сжав кулаки.
Кровь хлынула к лицу, а желание было весьма простым, — угомонить старикашку. Но вместо этого, Стенсер заставил себя перетерпеть первый импульс.
— Что, что слушать? — издевательским тоном, спросил домовой.
— И в самом деле, что тебе сказать? Разве что спасибо, что помог мне, когда я тут без сил валялся! Низкий тебе, Будимир, поклон! — Стенсер отвесил шутливый поклон, но в голосе не была и тени спокойствия. — Спасибо, что помог мне сегодня, когда меня вновь застигла беда… огромное тебе, Будимир, человеческое спасибо, что оказал благодарность моей спасительнице… прошу заметить, которая дважды меня выручила!
— Так может мне ещё с ней дружбу начать хороводить, а?
— И в самом деле… какое, спрашивается, тебе до меня дела? Что за радость тебе принимать гостей, своего гостя… да… что-то я дурака свалял! Прости уж, не серчай!
«Каким я был дураком… поверил, что этому старику есть до меня хоть какое-то дело… идиот!» — сказал себе Стенсер, ходя по дому и собирая свои не многочисленные пожитки. — «Нужно своей головой жить, у себя дома… чтобы никто… никто не мог обидеть моих гостей в моём доме! Иначе… что мне за цена, если моих гостей будут обижать, когда они у меня? Нет… не дело… не дело это!»
Старик переменился в лице, но не проронил и слова. Он проводил и Стенсера и его гостью гневным взглядом, насупившись и сжав кулаки. А после, уже уходя, молодой мужчина услышал, как лязгнул железный засов.
«Вот тебе и друг среди духов!» — подумал на этот счёт Стенсер.
Походив по деревне, они отыскали более-менее приличный дом. Одна только беда, — окно было лопнувшим, точно кто-то бросил в него камнем. В остальном же, грязный, немного зловонный дом.
«Ничего, прибраться, немного поработать, и будет ничем не хуже того… только без этого вредного старика!»
— Может, не стоило так? — спросила девушка.
— В одном он был прав, — сказал Стенсер и, повернувшись, вгляделся в равнодушный взгляд своей спасительницы. — Это его дом… а я там так… но тут… где я хозяин… Я никому не позволю тебя обидеть, слышишь? Ни-ко-му!
Стенсер с трудом во мраке разглядел мягкую улыбку девушки.
— И что, меня от этого спасёшь? — она качнула головой в сторону пруда.
— А ты мне для начала объясни, что случилось, и что можно сделать… Не обещаю, что со всем справлюсь сам, — услышав это, девушка хмыкнула. — Только ведь должен быть способ… какой угодно, но ведь должен он быть!
Тихо хохотнув, девушка, с деланным добродушием спросила:
— Зачем тебе это? Зачем тебе, человеку, помогать мне?
— Зачем же тогда ты, помогала мне?
— Прихоть, скука, праздное любопытство… на твой выбор.
— В таком случае, считай, что это моя прихоть… прихоть помочь тебе.
— И чего ты ждёшь взамен, человек?
— Ничего… хотел бы я так сказать…
— Но?
— Но… — Стенсер не мог решиться. — Но не могу тебя обмануть.
— И всё-таки, чего ты хочешь? — сияющий взгляд стал пульсировать.
Стенсер закрыл глаза, и спросил себя: «А в самом деле, зачем? Простая благодарность, вежливость? Нет… нет».
— Мне нравится быть рядом с тобой. Я хочу помочь тебе, чтобы потом мог просто, время от времени быть с тобой рядом.
55
— Ты хотя бы представляешь, как смешно звучат твои слова? — равнодушно спросила девушка.
— В жизни, как выяснилось, много смешного, особенно потерь. Вроде бы дом потерял, а мне даже смешно…
Девушка хмыкнула, подходя к печи, со стулом в руках.
— И ведь даже не представляешь, с кем говоришь… а мне-то казалось, что в кои-то веке да разумный собеседник.
— Если я чего и не знаю, так ты просвети меня, чтобы знал и не глупил.
Девушка, без усилий, оторвала одну из ножек стула, следом другую.
— Объяснить, конечно, можно… — она замолчала, а после отломила ещё две ножки и бросила их перед печью. — Да какая радость от этого?
Замолчав, девушка, оторвала спинку от стула, а после, преспокойно сломала пополам сидение.
— И ведь ты поможешь… теперь я в этом не сомневаюсь, да только, повторюсь, что мне от этого за радость? — после она горько усмехнулась. — Стоит тебе узнать, кто на самом деле находится рядом с тобой, так ты, того и гляди, убежишь не разбирая дороги… куда-нибудь в глушь, чтобы наверняка спрятаться.
— Тебя послушать, так я и вовсе…
— Но, конечно, есть шанс… призрачный, почти не заметный, что останешься и даже больше… но после, ты будешь проклинать тот день, когда мы повстречались на пруду… Будешь медленно сходить с ума, в слепой ненависти ко мне.