— Желчный пузырь. — Он потрогал мешочек в форме слезы, торчавший из середины печени. — Говорит о сокрытом. Иногда послание удается прочесть, иногда нет.
Тарквиний прикоснулся к мешочку с теплой жидкостью.
— И много тебе удалось прочесть? — Это было самой трудной частью предсказания; он много раз практиковался на печенях, но с этой частью ему ни разу не удалось справиться.
Олиний долго молчал.
Тарквиний с колотящимся сердцем следил за выражением лица гаруспика. Что-то там было… Он это чувствовал.
— Я вижу, как ты вступаешь в войско и уходишь с ним в Малую Азию. Вижу множество битв.
— Когда?
— Скоро.
Тарквиний знал, что на востоке Малой Азии уже много лет почти непрерывно продолжались войны и восстания. Поколение назад Сулла наголову разбил Митридата, воинственного царя Понта, но шаткость политической ситуации в Риме заставила его вернуться, так и не нанеся Митридату последнего удара. Царь выждал время и четыре года назад вторгся в малоазийскую римскую провинцию Пергам. Посланный туда Сенатом полководец Лукулл одержал впечатляющие победы, но война еще продолжалась.
При мысли о том, что он будет воевать за Рим, Тарквиний едва не рассмеялся, но резкий толчок локтем заставил его опомниться.
— Не отвлекайся! — рявкнул старик. — Годы путешествий, годы учебы. Но в конце концов желание отомстить заставит тебя вернуться в Рим.
— Отомстить? Кому?
— Я вижу схватку. — Казалось, Олиний впал в транс. — Убийство какого-то высокопоставленного лица.
— Это сделаю я? — с изумлением спросил Тарквиний. — Но почему?
Вместо ответа последовало:
— Путешествие в Лидию на корабле. Там твоими друзьями станут два гладиатора. Оба очень храбрые. Ты станешь наставником, как я.
Острие кинжала двинулось от желчного пузыря к другим точкам пурпурного органа. Гаруспик вдруг забормотал очень быстро. Тарквиний разбирал только отдельные слова. Он смотрел на печень и радовался тому, что тоже может видеть то, что читал Олиний.
— Большое сражение, которое римляне проигрывают. Рабство. Долгий поход на Восток. Тропа Македонского льва.
Тарквиний улыбнулся. Кое-кто говорил, что расенны — именно так называли себя этруски — пришли из стран, лежавших дальше, чем Лидия. Возможно, он что-то узнает, повторив путешествие Александра Великого.
— Маргиана. Путешествие по реке, потом еще одно по морю. — На лице Олиния появилось тревожное выражение. — Египет? Мать ужасов?
— Что это? — Тарквиний пытался понять, что напугало его наставника.
— Ничего! Я ничего не видел. — Старик бросил печень ягненка на камень и отступил на несколько шагов назад. — Должно быть, я ошибся.
Тарквиний подошел ближе. Из желчного пузыря на камень вытекла тонкая струйка зеленоватой жидкости. Он сосредоточился, но так и не смог истолковать случившееся. А затем его взор просветлел.
— Египет! Город Александра!
— Ничего подобного. — В голосе Олиния вдруг прорезались злость и испуг. Он оттолкнул Тарквиния и перевернул печень, чтобы ученик не видел внутреннюю поверхность. — Тебе пора увидеть меч Тарквина.
— В чем дело? Что ты увидел?
— Многое, арун. — Глаза Олиния потемнели. — Есть вещи, о которых лучше не говорить.
— Я имею право знать собственную судьбу. — Тарквиний расправил плечи. — Ты же видел свою.
И тут Олиний сдался.
— Ты прав. — Он ткнул кинжалом в сторону отброшенной печени. — Смотри сам, если хочешь.
Тарквиний заколебался. Он наконец научился читать по печени, в предстоящие годы у него будет много возможностей делать это. Наставник увидел его будущее продолжительным и интересным, но было в нем и что-то неожиданное.
Заранее знать все, что с ним случится, как-то не хотелось.
— Со временем все откроется, — спокойно сказал он.
Олиний с облегчением взял литуус и указал им на пещеру.
— Сейчас мы должны найти меч. Ты готов к этому. — Он похлопал Тарквиния по спине.
Перед тем как вернуться в пещеру, Олиний достал откуда-то небольшую охапку камышинок; на концах поблескивал воск. Выбив искру кремнями, он зажег два факела.
— Держи.
Взяв тростинку так, чтобы горячий воск не стекал на руку, Тарквиний двинулся за стариком. Чем дальше они шли, тем шире становилась пещера, заканчивавшаяся каменной стеной в добрых трех сотнях шагов от входа. Воздух был прохладным, но сухим.
Когда факелы осветили цветные изображения на стене, Тарквиний вздрогнул.
— Это место было священным много веков. — Олиний показал на фигуру гаруспика, безошибочно узнаваемую по тупоконечной шапке и литуусу. — Видишь? Он держит в левой руке печень и смотрит на небо.