«Главное — основной строй сохранили. Теперь бить! А заслон не догадался?.. Это было бы уж слишком хорошо. Так на войне не бывает, всего не разочтешь. И так неплохо... Очень неплохо! Как вот только фланг оберегли?»
Оказалось, фланг оберегли блестяще. Татары, пошедшие в обход, налетели на сдвинувшихся ближе к «чеснокам» и быстро организовавшихся арбалетчиков. Дмитрий уже потом узнал, что тут творили Корноух с так и не пожелавшим никуда отходить монахом. Корноухова сотня просто никуда не ушла. Они стояли и били. Били и били!
Уже сотни Ионаса и Василия отошли назад, уже прикрытие схватилось с татарами, уже основной строй двинулся вперед, а они стояли и садили из своих арбалетов, и не подпускали противника ближе пятидесяти сажен.
Это начинало путать карты. «Бобрам», стоявшим позади Корноуха, некуда было двинуться. Монах наконец заметил это и заорал прикрывавшим их всадникам:
— Давай вправо выводи! Прикрой нам фланг!
Те выскочили вправо и сшиблись с налетавшими татарами дальше всех, за линией стрелков, а Вингольду ничего не осталось, как потесниться и сунуться вслед за ними, кое-как объехав Корноуха справа.
Что до татарской конницы, попытавшейся охватить литовский фланг слева, то она, стараясь избежать потерь от стрел, свалилась еще левее и вляпалась в «чесноки». Корноух говорил после:
— Мне их даже жалко стало, ей-богу. Они в этих «чесноках», как мошкара в масле... Я такого никогда не видывал...
Когда воеводы справились с заминкой, возникшей из-за нарушения Корноухом диспозиции, и основной строй двинулся вперед, монах быстренько распорядился подошедшими стрелками Василия и Ионаса. Сотню Василия он втащил между сотней Корноуха и «чесноками», а Ионаса прижал к Корноуху сзади. Получилось мощное «каре», правда, без всякого прикрытия, но с такой убойной силой, что прикрытие было и не нужно. Арбалетчики садили на три стороны, сметая все живое в пределах досягаемости до тех пор, пока основной строй не отодвинул татар и не закрыл их собой.
На том работа арбалетчиков, собственно, и закончилась. Литвины, сохранившие строй в неприкосновенности, ударили так мощно, что татары немедленно покатились назад.
Теперь им пришлось выбирать: либо отходить медленно с боем, надеясь с помощью резервов остановить противника, либо отскочить подальше, оторваться (как всегда и делали татары) и, разобравшись и сгруппировавшись, ударить снова.
Вероятно, разные мен-баши решили для себя эту задачу по-разному: одни упорно дрались при отходе, другие просто кинулись назад.
Это решило все дело. Это Дмитрий увидел. Литвины быстро раздавили сопротивлявшихся, те побежали и забили путь, а потом и смяли тех, кто отскочил и перестраивался для контрудара.
«Так! Тут все ясно! А как у соседей? Как там Андрей? Вдруг там то же самое, только наоборот?!» — Дмитрий смотрел в сторону реки и видел пыль. И вся эта пыль была сзади.
«Да, там хреново... Надо поворачивать! Олгерду поможем, и Андрею ослабка выйдет. А может и вообще удастся их к реке прижать... Где Любарт?»
Дмитрий поскакал вслед наступающим полкам в надежде встретить кого-нибудь из воевод. Теперь трудно было что-либо изменить, теперь все зависело от исполнителей.
Никто из командиров ему не попадался, и только тут Дмитрий вспомнил и осознал, что с того самого момента, когда оставил отроков и поехал к Олгерду, он совершенно один. Ни одного человека рядом!
«Ох, нехорошо! Командир! Как заяц по полю в одиночку скачешь! Хорошо хоть не впереди, с саблей... Но толку-то что? Еще Кейстута ругал, а сам?!»
Но его вмешательство не потребовалось, да оно бы ни на что и не смогло повлиять. Все совершалось уже само собой. Наступающий волынско-новогрудский полк не мог оставить без внимания идущих на Олгерда, а стало быть ему за фланг татар. Резервный полк воеводы Луки, шедший вплотную за наступавшим строем и не ввязавшийся пока в бой, сдвинулся вправо, отвернул фронт к реке и ударил татарам во фланг, сомкнув таким образом готовую уже было разорваться линию между новогрудцами и полками Олгерда. А еще чуть спустя, когда шедшие слева «бобры» разбили и погнали противостоявшие им полки, весь левый фланг литвин двинулся вперед, охватывая войско противника, заворачивая вправо, и начал теснить татар к реке.
О том, что творится в центре и на правом фланге, Дмитрий мог только догадываться, а вот что его фланг победил, он видел своими глазами. «Бобры» могли выйти уже и в тыл татарам, и те, если окажутся отрезанными, свалятся в реку. А ведь за «чесноками» стояли нетронутыми целых пять сотен!
«Эх, и послать некого! Надо самому! — Дмитрий во весь мах своего коня бросился к разведчикам, — Но ведь они могли уже уйти. Они ж все видели, чего им ждать!»