- Отдай мне кинжал, - прошептала я, протягивая руку, чтобы разжать его пальцы, но Стефан не раскрыл ладонь.
- Оставь меня.
Я знала точно, что его слова не имеют значения, и он не хочет, чтобы я ушла. Он не мог выйти за пределы усадьбы, и я была единственным, что у него осталось. Он был забытой жертвой проклятья.
Раздался стук в дверь, и Стефан вздрогнул от неожиданности.
- Все в порядке, - проговорила я, поднимаясь. – Это Беатрис принесла немного вина.
Я подошла к двери, и сквозь щель увидела перепуганную девчонку, сжимавшую в руках глиняный кувшин. Я никогда не могла понять, почему слуги боятся моего господина. Он иногда вел себя как сумасшедший, с воем и стонами уничтожая мебель, но он никогда никого не обижал, по крайней мере, никого из слуг. Хотя и был способен на убийство, но немногие, кроме меня, знали об этом.
- Спасибо, Беатрис, - я забрала кувшин и вновь закрыла дверь.
Я нашла оловянный кубок на полу. Протерев его изнутри, я налила немного вина и вновь склонилась над Стефаном.
- Выпей.
К моему облегчению, он опустил кинжал и взял кубок. И впервые с тех пор, как я вошла в комнату, посмотрел на меня.
- Елена?
- Да. Я здесь.
Сделав один глоток, он поставил кубок на пол.
- Помоги мне умереть.
Я смотрела в его налитые кровью глаза и не могла вымолвить ни слова. Он никогда не просил меня об этом раньше. Я знала, что он был в отчаянье, но даже в худшем из своих состояний Стефан никогда не говорил о смерти, как о способе избежать своей судьбы.
Я покачала головой.
Отчаянье на его лице сменилось гневом, он схватил мое запястье.
- Тогда какой от тебя прок? Ты говоришь, что любишь меня, но ты лжешь! Если бы любила на самом деле, то помогла бы мне.
Руке стало больно, но я не могла вырваться. Должна ли я рассказать ему о Хранителях? Нет. Я боялась дать ему ложную надежду и разочаровать окончательно.
Положив свободную руку на его, сжимавшую мое запястье, я сказала:
- Допивай вино и спускайся вниз. Я разожгу огонь в главном зале и приготовлю тебе ужин. Я принесла жирного лосося и красные, спелые помидоры. После того, как ты поешь, мы можем сыграть в шашки. – Я пыталась расшевелить его. – Пойдем.
Лосось был одним из его любимых блюд, и ему все еще нравилось играть в шашки. Частенько, он уходил в себя. Конечно, он не был счастлив, но если я достаточно старалась, то иногда могла удержать его от абсолютного несчастья.
- Нет, - прошептал он. – Если бы я хоть наполовину остался тем человеком, которым когда-то считал себя, я спустился бы вниз, вышел за дверь и покончил со всем этим, - он поднял левую руку с отсутствующей кистью, - закончил бы это. Но я не могу. Я пытался, но не смог. – Он медленно покачал головой. – Какой же я трус…
- Ты не трус, - возразила я. – Ты проклят. В этом нет твоей вины.
- Так ли это? – спросил он на грани истерики. – А кто тогда виноват?
У меня не было ответа, и мы вновь закрыли глаза. И невольно я стала вспоминать, как мы дошли до такой жизни. Мы сидели вместе, потерявшись в тишине, и я чувствовала, что Стефан тоже вспоминает. Наши воспоминания были отражением друг друга, отражением наших потерь.
Я потеряла отца. Он потеря жену, сына и свою свободу.
Была ли в этом его вина?
Я так не думала. Большинство на его месте поступило бы так же.
В мыслях я уходила все дальше в прошлое, до начала всего этого ужаса. До того, как появился Вордана…
* * *
Я была простой девчонкой, едва вступившей в пору юности, когда Стефан Корбори и его жена, леди Бьянка, впервые приехали в Пудурлатсат. Леди Бьянка, хоть и не была красавицей, происходила из благородного рода Энтов и была любимой кузиной Ивановы, сводной сестры князя Родека. А Родек на тот момент был правящим князем Древинки.
Я была в восторге от леди Бьянки, но лорда Стефана начала боготворить с первого взгляда.
Он сидел на черной лошади, в кольчуге, но без шлема. Я никогда не встречала никого похожего на него, с его ростом и статью, с таким красивым, гладко выбритым лицом. Хотя я считалась самой красивой девушкой в деревне, он не обратил на меня внимания. Он смотрел только на жену. Это в нем мне понравилось.
Прибытие нового лорда всегда вызывает беспокойство в вотчине, но он быстро проявил себя честным и справедливым, в решении проблем с законом прислушиваясь к тем, кто служил ему, и вершил правосудие только тогда, когда это было необходимым.
Мой отец был о нем хорошего мнения.
Моя мать умерла в ночь, когда родилась я, но мой отец, капитан Геза, командовал стражей поместья и служил действующему лорду большую часть моей жизни. Однако, отношения, сложившиеся между ним и лордом Стефаном, сильно отличались от тех, что складывались с любым другим лордом.