— Когда это ты успел превратиться в доктора Франкенштейна? — прокомментировал Дин, наблюдая с безопасного расстояния.
— Когда это ты успел превратиться в размазню? — парировал Сэм. Пила прошла через последний участок кости, и Сэм осторожно отделил верхнюю часть черепа от остальной головы.
Он заглянул внутрь и замер.
— Что за черт?
Дин сделал шаг ближе, чтобы посмотреть.
— Ого.
Мозга не было.
— Где… где ее мозг? — спросил Дин слабым голосом. — И почему там все черное?
Сэм выудил из кармана фонарик и посветил им в мозговую полость. Они оба заглянули внутрь. Внутренность черепа была сплошь черной и, казалось, почти совсем пустой, за исключением маленького высушенного комочка размером с куриное яйцо на дне черепа.
Сэм осторожно коснулся внутренности черепной коробки пальцем в перчатке. На перчатке осталась черная пыль. Сэм аккуратно понюхал ее.
— По-моему, это уголь, Дин, — сказал Сэм в замешательстве.
— А что это за маленькая штуковина? — спросил Дин. Он наклонился еще ближе и случайно задел стол. Прежде чем кто-либо из них успел среагировать, черный комочек выкатился из черепа, отскочил от стола и упал на пол, где развалился на несколько пепельно-черных кусочков.
Последовала длинная пауза.
— Мне кажется, это ее мозг, Дин, — сказал Сэм.
— Ох, черт…
— Положи его назад, Дин.
— Черт, черт…
***
Дин решил, что перед следующим этапом ему нужен глоток виски, поэтому они переместились в ближайший бар. Дин заметно воспрянул духом, когда обнаружил, что некоторые барные стулья там были выполнены в виде лошадиных седел, а сам бар был полностью покрыт серебряными долларовыми монетами. Дин настоял, чтобы они сели на стулья-седла, и стакан виски спустя уже умудрился временно одолжить у бармена ковбойскую шляпу.
— Знаешь, ковбойские шляпы есть и в Канзасе, — заметил Сэм.
— Я сломал девушке мозг, — ответил Дин. — Дай мне минутку, ладно? — Он допил остаток виски в стакане. — Кажется, я ломаю все, к чему прикасаюсь, — пробурчал он.
— Что?
— Ничего. Ничего. — Он повернулся к Сэму, сдвинув шляпу на затылок. — Ладно, Сэм, надо в этом разобраться. Что случилось с этой девушкой? Мы знаем, что ангелы в их истинном обличье появляются в виде ослепительного света, так? В виде этой, типа, межпространственной волны… — Дин остановился.
— …небесного проведения, — закончил за него Сэм. Он нахмурился. — Откуда вообще эта фраза?
— Не помню, — отозвался Дин в замешательстве. Он посмотрел вниз на серебряные доллары, врезанные в барную стойку. С усилием он вновь заставил себя сосредоточиться. — В общем, мы знаем, что если посмотреть прямо на ангела в его истинном обличье, в этой многомерно-волновой световой или-как-там форме, то выгорают глаза, так?
Сэм кивнул.
— Но мозг обычно остается цел, — продолжил Дин. — Горят только глаза. То есть люди могут умирать, но мозг у них не выгорает совсем — может, только немного поджаривается. Так что это за ангел, который не только глаза выжигает, но и весь мозг превращает в уголек?
— Очень… яркий ангел? — предположил Сэм неуверенно. — Очень сильный. И враждебно настроенный?
— Именно.
— Ты думаешь на Кастиэля.
— Я думаю на Кастиэля. И если я прав, мы не хотим к нему даже приближаться. Серьезно, приятель. Мне нравится мой мозг розовым и мягким. Таким, какой он сейчас. И, Сэм?
— Да.
— Мы и с рядовым-то ангелом едва в состоянии справиться. Но с таким? Если окажется, что это этот Кастиэль? Да ни за что! Это нам не по плечу. Я серьезно.
— Да, знаю.
— Йо-хо-хо, — вздохнул Дин угрюмо. Он поправил шляпу, наклонился вперед в седле и сделал жест бармену, чтобы тот налил еще стакан.
========== Глава 3. Каньон Смерти ==========
К раннему вечеру они наконец добрались до Каньона Смерти.
— Ты знаешь, я люблю Импалу, Дин, — начал Сэм, когда они медленно прыгали по ухабам разбитой дороги, которая, согласно карте, вела к старым хижинам. — Но я начинаю думать, что это не лучший выбор на роль внедорожника.
— Заткнись, — попросил Дин. Он резко затормозил перед серией особенно глубоких канав и стиснул зубы, услышав зловещий скрежет под передней осью.
— Мы едем со скоростью три мили в час и все равно цепляем днищем, — заметил Сэм.
— Это я виноват. Плохо обошел ту рытвину. Надо было взять левее. Или правее. Она в порядке. Это выносливая машина, Сэм, прояви уважение.
Потихоньку они пробирались по разбитой горной дороге мимо рощ кленов и тополей, покрытых великолепными осенними красками, а также участков темных сосен и елей.
Дин только замедлился перед очередной канавой, как вдруг на дороге впереди появился темный объект.
— Ого! — воскликнул Дин. — Это что еще? — Он затормозил до полной остановки.
Темный объект двинулся и вышел из тени на солнце. Это был олень. Огромный самец оленя.
Он стоял перпендикулярно дороге в величественном луче света, словно позировал для картины.
— Ух ты. Посмотри на рога! — показал Дин. — Господи, он огромный! Я и не знал, что они такие большие. Дин продвинулся на Импале чуть дальше вперед. — Иди, — сказал он оленю.
Олень не двинулся. Он поднял нос и понюхал воздух. Его уши прижались к шее, и он медленно повернул голову к машине, по-прежнему принюхиваясь.
Дин погудел и проехал еще несколько ярдов вперед.
— Двигайся, Бэмби.
Олень повернулся всем туловищем, медленно переставляя ноги, пока не встал вдоль дороги, глядя прямо на машину, как беговая лошадь на старте. Он снова втянул воздух, потом опустил голову и ударил копытом о землю.
— Хм, — произнес Дин. — Олени же ведь… не нападают на людей, да, Сэм? Они же безобидные, да?
Олень опустил голову, поджав подбородок и прижав уши к шее. Ветвистые рога теперь были нацелены прямо на Импалу.
— Не должны вообще-то, но…
Олень сорвался с места и поскакал галопом прямо на Импалу, лоб в лоб. Он был шокирующе быстр и летел на них, как комета. Рога внезапно стали выглядеть смертоносными: по ширине они не уступали машине и оказались покрыты десятками острых шипов.
Сначала казалось, что олень налетит на них прямо через капот, но в последнюю секунду он опустил голову практически к земле и врезался рогами в решетку радиатора Импалы. Машину аж отбросило назад.
— Е-мое!!! — заорал Дин. Он врубил заднюю передачу и дал по газам, но олень умудрился приподнять с земли весь передок машины, упершись передними ногами и храпя. Двигатель взревел, передние колеса прокручивались в воздухе вхолостую. Затем раздался скрип металла и передний бампер вместе с радиаторной решеткой частично отошли от кузова. Импала упала обратно на землю, амортизаторы застонали, и вся машина подпрыгнула. Дин снова выжал газ в пол, и Импала рванула назад. Оленя потянуло за ней: его рога застряли в полуоторванной решетке, и он неловко скакнул за машиной вперед по дороге.
Потом раздался резкий треск, и олень наконец вырвался: один из отростков его рогов отломился. Олень снова поднял нос в воздух и пыхнул на них с гортанным храпом. Его глаза слегка закатились, уши совсем прижались к шее, и вид у него стал прямо-таки сатанинский.
Сэм пробормотал дрожащим голосом:
— Это что, какой-то олень-демон? Он одержим? Что за черт?!
— Не знаю, но мы уезжаем сейчас же, — отозвался Дин. Он вывернул шею и, глядя в заднее стекло, стал выруливать задним ходом по дороге. — Я не ожидал оленя. Я ожидал… — начал он, потом резко затормозил и заорал: — Медведь! Медведь! — Сэм тоже обернулся.
За задним стеклом была сплошная стена светло-коричневой шерсти.
— Это что, гризли? — произнес Сэм в ужасе.
— ДА, ЭТО ГРИЗ! — завопил Дин. — Я УВЕРЕН, ЧТО ЭТО ГРИЗ! — Он переключил передачу и снова газанул вперед, пытаясь обогнуть оленя.
Но олень скакнул, преградив им дорогу, и снова угрожающе опустил голову, прижал уши и закатил глаза.
— Это что, перевертыши? Оборотни? Что тут происходит? — не понимал Сэм. Повозившись с крышкой на фляжке, он отвернул ее, высунулся из окна и плеснул в медведя святой водой.