— ЭТО ТОЛЬКО РАЗОЗЛИТ ЕГО, СЭМ! — закричал Дин. Но медведь, казалось, даже не заметил святую воду. Он шумно обнюхивал заднюю часть машины.
Потом одним небрежным шлепком лапы медведь разбил заднее стекло.
— Черт, черт, ЧЕРТ, — бормотал Дин, снова пытаясь объехать оленя, но олень упорно преграждал им путь. — Что, попробовать его переехать? — спросил он Сэма напряженным голосом, бросив взгляд в заднее зеркало, чтобы не терять из виду медведя.
— Он весит, наверное, полтонны, не меньше, и просто раздавит лобовое стекло и свалится на нас, — ответил Сэм натянуто. — Да еще и с этими рогами.
— Ладно, но… — начал Дин, и они почувствовали, как машина содрогнулась. Медведь оперся на багажник и мгновение спустя запустил в салон переднюю лапу и махнул ею в воздухе над передними сиденьями. Сэм съежился возле бардачка, и Дин отчаянно пригнулся, как раз когда огромные когти рассекли воздух над их головами. Лапа медведя казалась больше человеческой головы, когти — длиннее, чем кухонные ножи. — Это не хорошо, — выдохнул Дин, возясь с дверной ручкой. — Не хорошо! Не хорошо! — Он распахнул дверь и выскочил из нее, крича через плечо: — Сэм, выходи! — Сэм уже вываливался из другой двери, и они бросились прочь от машины в противоположных направлениях.
Они отбежали от дороги на несколько ярдов. Потом оба постепенно остановились и повернулись посмотреть, когда поняли, что ни олень, ни медведь не обращают на них вообще никакого внимания.
Животные по-прежнему атаковали автомобиль и, казалось, даже не заметили, что Сэм и Дин сбежали. Олень доламывал решетку радиатора. Огромному медведю, кажется, наскучил интерьер салона, и теперь он обнюхивал бок машины, рыча и медленно продвигаясь вперед к оленю.
Дин и Сэм встретились глазами через капот машины. Сэм произнес одними губами: «Что за черт?» — и Дин развел руками, красноречиво пожав плечами.
Потом глаза Сэма расширились, и он указал на что-то мелкое на крыше машины. На крышу приземлилась маленькая синица. Она спрыгнула на капот и начала бить по нему клювом.
Через секунду к ней присоединились еще две синицы. Все они возмущенно чирикали, хлопали крылышками и не прекращая клевали капот, пробираясь к передку машины.
— Синицы! — крикнул Дин Сэму театральным шепотом. — Чертовы синицы! А кажутся всегда такими невинными!
Сэм начал огибать атакуемую Импалу по большому кругу. Он торопливо, но осторожно обошел медведя, держась от него на почтительном расстоянии, пока не оказался на стороне Дина.
— Это не нормально, — сказал он Дину.
— Думаешь?! — отозвался Дин, глядя на машину. — Смотри, Сэм. Еще и бурундуки. — Теперь к общей активности присоединился бурундук, решительно принявшийся грызть переднее левое колесо. — Что дальше? Одержимые зайцы? Мы что, в каком-то демоническом Диснейленде?
— Это не демоны. По крайней мере, медведь. И перевертышами они все быть не могут, и оборотнями. Насколько я знаю, никто из таких существ не может обращаться в птиц. Слишком маленькая форма для них.
— Проклятый предмет? Колдовской мешочек? — предположил Дин.
— Наверное, что-то такое. Но я никогда не видел, чтобы такие вещи настолько злили мать-природу.
— И как, интересно, нам его найти и убрать? — спросил Дин. — Мы даже понятия не имеем, где он. — В этот момент раздался скрипучий скрежет, и олень наконец сумел отодрать бампер и решетку радиатора от машины. Он опять каким-то образом подцепил их рогами и начал отступать, таща за собой по земле искореженный бампер и яростно пыхтя. Медведь последовал за ним, цепляя конец бампера лапой, как кот, играющий с бумажкой на веревочке. Олень оттаскивал бампер все дальше и дальше, медведь шел за ним, и птички тоже поднялись с капота и полетели за ними по дороге, чирикая. Через несколько секунд и бурундук оставил в покое шину и пустился по дороге за остальными зверями.
— Полагаю, дело было в бампере, — заключил Сэм. — Или в решетке радиатора.
Несколько минут спустя вся толпа животных исчезла за поворотом дороги. Сэм и Дин остались одни в мирном луче солнечного света. Потрепанная Импала криво стояла на дороге без бампера и с разбитым задним стеклом. Издалека с дороги еще доносились звуки чириканья и рычания.
Дин открыл багажник, и они схватили дробовики.
— «Поедем в Каньон Смерти, Дин!» — передразнил Дин с сарказмом. — «Нет там никаких медведей, Дин! Будет здорово, Дин!»
— Ой, заткнись, — попросил раздраженно Сэм. — Если это какой-нибудь колдовской мешочек, то сосредоточиться нам надо на том, кто подложил его в машину.
Они переглянулись.
— Тот чувак! — воскликнули они хором.
— Чувак, который был у вигвама, — добавил Дин. — В кожаной куртке. Черт. Надо было проверить машину после.
— Но странно, — заметил Сэм. — Вид у него был не такой, как будто он замышлял что-то скверное.
— Не обижайся, Сэм, но ты хреново определяешь, когда кто-то замышляет что-то скверное, — ответил Дин, заряжая дробовик патронами. — Эй, вот теперь я готов к медведю! — Он улыбнулся Сэму, и Сэм закатил глаза.
В этот момент животные затихли. Звуки рычания, чириканье птиц, топот и скрежет бампера — все прекратилось.
Сэм и Дин переглянулись и осторожно пошли к изгибу дороги. Они с опаской продвинулись за поворот с ружьями наготове.
Олень и медведь оба лежали на дороге — олень на боку, а медведь — растянувшись на животе. Искореженная решетка Импалы валялась на земле между ними, и бампер — неподалеку.
— Они мертвы? — прошептал Сэм.
— Похоже, просто спят, — ответил Дин. — Оба дышат.
— Дин, смотри, — сказал Сэм, указывая на разорванный кусчек ленты и несколько косточек и перышек, разбросанных вокруг животных. — Должно быть, они его разорвали. — Остатки содержимого мешочка валялись втоптанные в грязь. Две синицы прыгали вокруг косточек пьяными кругами, третья все еще вяло пощипывала ленточку.
Дин заулыбался.
— Эй, Сэм, это прямо утро после студенческой вечеринки Бэмби! И смотри, птички — мелочь, а оказались самыми стойкими. Кто бы мог подумать…
Он рассмеялся. Сэм бросил на него еще один раздраженный взгляд и осторожно обошел храпящего медведя, чтобы подобрать решетку. Дин поднял бампер. Они оба отошли на несколько ярдов и временно отложили оружие, чтобы осмотреть бампер и решетку. Через несколько секунд Дин произнес: «Вот» — и указал на что-то, торчащее из решетки. Он потянул за предмет, и предмет высвободился: это оказался маленький квадратик кожи, теперь уже без содержимого, весь изгрызенный и исклеванный.
— Колдовской мешочек, — вздохнул Дин.
— Я всегда полагал, что их надо сжигать, — сказал Сэм. — Интересно, что этот перестал действовать, когда его разорвали. Давай сожжем остатки на всякий случай.
Они сожгли остатки мешочка вместе с ленточкой и разбросанным содержимым, которое смогли собрать. Все это вспыхнуло зеленым пламенем — и немедленно медведь фыркнул, уши оленя дернулись, и глаза обоих животных вдруг открылись. Сэм и Дин замерли. Птички метнулись в деревья, чирикая, и олень с медведем, шатаясь, поднялись на ноги.
Олень в замешательстве огляделся, неловко расставив передние ноги. Он посмотрел на медведя затуманенным взором, потом отступил назад такой нетвердой походкой, что запутался в собственных ногах и снова повалился вниз. Мгновение спустя он вскочил, выглядя уже гораздо бодрее, проворно развернулся и рванул в лес. Он умчался с чередой шумных ударов и вскоре исчез из виду.
Сэм и Дин остались стоять тревожно близко к медведю гризли. Он находился всего лишь в каких-то пятнадцати футах.
— Зачем мы положили ружья? — прошипел Дин. Ружья были все еще на земле, в нескольких шагах от них.
Они оба попытались очень медленно продвинуться к ружьям.
Но как только они шевельнулись, медведь повернул свою большую лохматую голову и посмотрел на них. Им было видно, как фокусируется его взгляд, по мере того как медведь приходит в себя. Дин сделал еще один маленький шажок к дробовику, и медведь немедленно сделал шажок к Дину. Дин застыл.