Петер промолчал.
- А я вот знаю добрый десяток тысяч определений, - продолжил Наблюдатель. - Хотя верно лишь одно. Разум - это способность абстрактно мылить. Ни больше, ни меньше. Несколько кусков мяса, в ходе эволюции, вдобавок к вполне самодостаточным инстинктам получили возможность оперировать в своей голове абстрактными моделями. Дали этим моделям названия и решили, что теперь все они реальны. Стали ради этих абстракций строить и убивать. В основном конечно убивать. Впрочем, тебе это неинтересно, ты хочешь узнать, почему тебе нельзя на улице погулять. Нельзя вам, малыши, потому, что там снаружи сухой остаток истории человеческого разума. Буйства технологий, дошедших до такой степени, что любой психопат, когда-то способный заиметь гранату и подорвать десяток своих соседей, теперь мог получить несколько грамм антиматерии и подорвать десяток миллиардов. Евгеника, начиная от бессмысленных ролевых игр во всяких гномов и эльфов, оборотней и вампиров и до... до таких как я. Попытки взломать пласты иных реальностей, откуда и пришло то, что спит там снаружи. Человек в эпоху расцвета своего могущества разбудил немало демонов. Большинство внутри себя, но некоторые пришли неизвестно откуда.
- Нам все равно туда надо, - тихо, как бы извиняясь, сказал Марк. - Без еды мы умрем.
- Все когда-нибудь умирают! - возразил Наблюдатель.
- Легко тебе говорить, ты уже четыре тысячи лет прожил.
- Не могу сказать, что рад этому.
- Мы должны попытаться, - твердо сказал Петер. - Найдем еду и вернемся. Испробуем другие линии, вдруг какая приведет домой.
- Вы не вернетесь. И портал никуда не приведет. Это резервная линия вооруженных сил, единственный рабочий портал на поверхность Мирада не пригоден для перемещения.
- А другие порталы есть? - спросил Марк.
- Может снаружи? - добавил Петер.
Наблюдатель посмотрел на них с совсем человеческой тоской.
Они стояли посреди высокой мокрой травы, с жадностью вдыхая терпкие запахи. Петер мелко дрожал, его пробрало от накрапывающего дождика. Позади половину неба закрывала громада купола, а впереди, под тяжелыми свинцовыми тучами лежал город. На глаз до него около мили, все это пространство завалено мусором. Начиная с остовов больших железных телег, смахивающих на скелет стальной рыбы в Аэроне, и заканчивая мелкими, не больше ногтя, разноцветными обломками всякого хлама.
- Не похоже, что все это лежит здесь четыре тысячи лет, - прервал молчание Марк.
Петер кивнул.
- Внутри купола все в труху, а здесь... Лет десять прошло, как думаешь?
- Побольше. Гляди, как железо проржавело.
Петер присмотрелся к железяке, которую поддел носком ботинка его товарищ.
- Все равно не больше полувека.
- Как думаешь, - спросил Марк, - за полвека варенье, закатанное в банку какой-нибудь бабкой пропадет?
- Скорее перебродит, - в желудке у Петера возмущенно заурчало. - Ты давай не о варенье думай!
- А о чем? - искренне удивился Марк.
- Наблюдатель сказал, здесь какие-то склады есть.
- Неприкосновенный запас! - торжественно провозгласил Марк, - Слушай, мы его и есть будем, не прикасаясь?
Петер представил, как его друг, стоя на четвереньках, ест из собачьей миски.
- А как же, - ответил он уверенно, - нужно уважать чужие обычаи.
Тут он сам вспомнил о неведомых хозяевах города и настроение его упало.
- Главное, чтобы нас самих не слопали, - громким шепотом в тон мыслям Петера отозвался Марк.
Петер кивнул и ступил на слой перемолотого хлама. Они шли по свалке, прячась за остовы телег и пригибаясь на открытых местах. Под ногами то громко хрустело, то раздавался противный шелест, от которого по коже ползли мурашки. Зазевавшийся Марк наступил на большой округлый короб, с белой, отполированной поверхностью, вдобавок мокрой от дождя и с диким воплем рухнул куда-то за пределы видимости. Петер в ужасе втянул голову в плечи, готовый рвануть обратно к куполу, но в городе по-прежнему царила тишина. Сколько он не вглядывался, разглядеть таинственных захватчиков, от которых сбежали люди, не удавалось. Может они ушли? Или хотя бы крепко спят? Слабый огонек надежды загорелся в душе.
Над поверхностью белого короба показалась голова Марка, с ярко-желтым куском мусора в волосах. Он вращал круглыми от ужаса глазами, высматривая приближающихся монстров. Петер погрозил ему кулаком.
- Ты что творишь, растяпа?
Марк выкарабкался из ямы, отряхнулся и молча, с видом пристыженного щенка, поплелся к Петеру.
- Никто не услышал? - самым жалким из своих голосов спросил он.
- Вроде нет. - Петер высунул голову из-за зеленого бока телеги, и еще раз оглядел недалекую окраину города. - Пошли. Под ноги только смотри.
Город приближался, здания росли в размерах, все по три-четыре этажа из крупных коричневых кирпичей. Большая часть окон забрана грязными, в разводах, стеклами.
- Крепостной стены нет, - сообщил и так очевидное Марк. - Не зря их захватили.
- Я так думаю, - прошептал в ответ Петер. - От тех, кто присвоил город, стены бы и не спасли.
- Зато бродяги в город не забредут.
- Какие бродяги? - усмехнулся Петер. - Мы с тобой, что ли?
- И правда... - смешался Марк. - Чего это я? На фиг эти стены.
Петер почти добрался до города, присел за железным ящиком, в сотне футов от первого здания. Ладно стены нет, подумал он, а где покосившиеся лачуги бедняков, где кварталы кожевенников и прочего люда, недостойного жить среди богачей? Почему сразу идут красивые и богатые дома? У каждого города есть окраины. А здесь за последним домом сразу свалка.
- Что там? - спросил подобравшийся Марк.
- Как думаешь, почему там город, а через дорогу сразу кучи мусора?
- Может демоны провели невидимую границу? - немного подумав, предположил Марк. - И все, что снаружи смололи в труху?
Петер поморщился, но рациональное зерно в этих, безусловно глупых рассуждениях имелось.
- Возможно, все начнется, когда мы перейдем дорогу.
- Не сидеть же на помойке! - легкомысленно отмахнулся Марк.
Друзья вышли и крадучись приблизились к дороге, опоясывающей город. Широкая, ярдов пятнадцать, она была сплошь забита этими железными корытами. Петер задержал дыхание и опустил ногу на черный камень. Убедившись, что его не ударила молния, а из подворотни не выбежала толпа демонов с вилами и топорами, и вообще город оказался равнодушен к чужакам, он выдохнул. Справа показалась спина Марка, уже шедшего к ближайшему зданию. Что за идиот, никогда не думает, прежде чем сделать, озлобленно подумал Петер и поплелся за другом. Меж двух ближайших домов отыскалась еще одна улица, поменьше, уводящая вглубь города. Петер лавировал между ржавых телег, оглядываясь на нависающие над ним дома. Богато здесь жили, мелькнула мысль, в каждом окне по большому стеклу. А вообще, эти дома, хоть и немного странного вида, но отличаются от привычных зданий Сирта или Савоны не сильно.
Дождь усилился, и юноши спрятались на крыльце одного из домов. Крупные капли застучали по крышам телег, тонкие струйки потекли с крыш, объединяясь на мостовой в пузырящийся ручей. Подставив ладони под одну из струек, Петер вдоволь напился. Сквозь косые линии дождя он всмотрелся вперед. Через пару зданий улица оканчивалась, вливаясь в площадь. В небольшом открывшемся промежутке виднелись большие, солидные особняки. При входе на площадь стоял покосившийся указательный щит. Дождь малость ослаб, и Петер кивнул в сторону площади:
- Пошли.
Они спустились с крыльца, дождь забарабанил по плечам. Вжав голову в плечи, Петер подбежал к щиту. Буквы на нем не древние, наши, но слова непонятные.
- Ни хрена себе! - выдохнул позади Марк.
Петер огляделся. В центре площади, на постаменте стояли две ноги, обрубленные по колено, высотою с полсотни футов каждая. Странный памятник.
- Кто его так? - спросил Марк.
Петер глянул за постамент и понял, что раньше памятник состоял не только из ног. Остальные части тела были свалены в огромную кучу, поломанные и изувеченные. Только голова в шлеме с гребнем лежала отдельно, почти не поврежденная.