— Ох, ты ж... — вновь не сдержался Эндрю.
— Да, Эндрю, вот так. Был бой. жестокий бой. Ты же сам видел, что с нашей станцией сделали. Этот крейсер, скорее всего, шел одним из первых: тяжелая броня, хорошие щиты, мощный залп. Но на станции был прекрасный диспетчер систем обороны! Концентрированными залпами крейсеру сбили щиты, вскрыли броню и разбили рубку. Все! Корабль неуправляем! Опасности не представляет!
— И что. и все? Конец кораблю?
— Нет, не конец. В целом корабль в рабочем состоянии, когда движки подремонтируем, он сам передвигаться будет. Правда, только по этой системе. Гипердвигатель полностью выведен из строя, запчастей у нас нет, и произвести их мы не сможем. Остальное за столько лет подремонтировано системой авторемонта. Не полностью, конечно, но основные системы вполне работоспособны.
— Так это. получается, у нас еще один внутрисистемник будет? Теперь уже настоящий, боевой? Не наши боты-букашки?
— Да. так и получается, — ответил Кис.
— А что с вооружением? — подумав, уточнил Эндрю.
— Курсовые орудийные системы выведены из строя. Бортовые башни в полном порядке. Артпогреба наполовину заполнены. Корабль не вел долгого боя. не успели боезапас расстрелять. Орудия ближнего боя вообще не стреляли, боекомплект полон. Но на долгий бой вообще не рассчитывай, еще половина эмиттеров щитов сгорела, сами мы их восстановить или произвести не сможем. Так что щиты еле живые, долго не продержатся.
— Подожди-подожди! — обеспокоился Эндрю. — Как это — боезапас не полон? Ты же говоришь, корабль в самом начале боя из строя вывели!
— Вообще-то, я говорил не «в самом начале» а «почти в самом начале», а это большая разница! — уточнил Кис.
— Да в чем там разница-то? «Почти», не «почти»... — возмутился Эндрю.
ИскИн немного помолчал, видимо, поражаясь проявленной некомпетентности, и вкрадчиво спросил:
— Эндрю, дорогой мой, а ты понимаешь, о чем говоришь? Боезапас рассчитан на несколько часов активного «дальнего боя». За это время корабли сближаются на расстояние «ближнего боя», и еще столько же времени расходуют оставшийся боезапас.
— И что потом? — запальчиво спросил Эндрю.
— А потом на перезарядку! Или из трюмов запасной боекомплект загружать, если он в трюмах есть.
— Да-а-а... — почесал в затылке Эндрю. — И что. по-другому нельзя? Плазмой, там... или еще чем?
— Плазмой? Эндрю, ты как настоящий вояка рассуждаешь! Вот как. по твоему мнению, плазма бьет? Чем пушка стреляет? Как стреляет? — вмешался в разговор Проф.
— Чем стреляет плазменная пушка? Плазмой, конечно! Что за глупые вопросы? — Эндрю даже рассмеялся. — Как стреляет? Тоже просто: в ствол подается заряд, формируется сгусток плазмы и электромагнитным полем выбрасывается в сторону цели...
— Эндрю, ты слегка не прав! — прервал его ИскИн. — Все не совсем так. Подается заряд, да. Но вот потом... потом всё не так! Заряд инициируется, разгоняется магнитной катапультой, а уже на выходе из ствола из-за разности потенциалов вокруг заряда образуется оболочка плазмы. Которая держится до момента контакта с целью или пока не истощится активное вещество заряда. Чем ближе цель, тем больше повреждения от плазмы за счет разрушения заряда при столкновении и кратковременного увеличения объема плазменного сгустка при разлете осколков. Чем цель дальше, тем меньше остается активного вещества и, соответственно, меньше выброс плазмы и меньше повреждения.
Проф снова почувствовал себя Имперским профессором и не смог удержаться от соблазна прочитать небольшую лекцию.
— Какое активное вещество? — не понял Эндрю. — Там же обычный шарик! Цельный! Внутри нет ничего!
— Шарик, то есть заряд, как раз и состоит из активного вещества и связующего компонента.
— Не понял! Его что. сплавляют, что ли?
— Нет. обычная молекулярная сборка. ЗР-принтер печатает заряд, укладывая определенные молекулы в строгом порядке.
— Зй-принтер? В строгом порядке? Не понял! А что же вы там тогда инициируете? Что там горит?
— Зачем же горит? Ничего там не горит. Заряд инициируется электромагнитным импульсом, получает потенциал, разгоняется в стволе, а уже на выходе, из-за разности потенциалов...
— Проф! Ты меня совсем запутал! — воскликнул Эндрю. — Разности, потенциалы! Я вот что узнать-то хочу: это что. у нас всего на пару часов боя зарядов хватит?
— Ну, в общем-то да... — ответил уже Кис.
— А если что-то случится? Час, два... и — всё? Конец? Беззащитны и безоружны? — как вкопанный остановился расхаживавший по ангару Эндрю.
— Ну... получается, что да... — задумался ИскИн.
— А заряды эти мы делать сможем? Или это сложно очень?
— Нет. не сложно. Мы вполне можем восстановить боезапас. Но... понимаешь... если мы сейчас боезапас восстановим, у нас запас некоторых минералов закончится. А нам еще столько всего сделать надо! И сейчас-то на все требующееся не хватает! — возмутился Проф.
— Так. ребята. — Эндрю озадаченно нахмурился, о чем-то усиленно думая. — Нам надо оптимально использовать ресурсы. Восстановление нам нужно, но и безоружными оставаться тоже нельзя! Может, энергетическое оружие? Лазеры?
— Чем дальше, тем рассеивание энергии больше. Точная фокусировка затруднена, пятно поражения большое. На большом расстоянии лазеры почти что булавочные уколы наносят. Становится жарковато. броня греется, но урона почти никакого.
Эндрю задумался.
— Значит, и плазма и лазеры — оружие ближнего боя? — наконец спросил он.
— Да. ближнего. По космическим меркам, — Кис, чувствовалось, улыбался. — Ты не забывай, что расстояния в космосе, в пустоте, другими цифрами измеряются. Вернее, цифры те же. но порядок цифр другой. И километр, к примеру, по космическим меркам тоже самое, что приставить пистолет ко лбу. Или даже не ко лбу приставить, а как засунуть ствол в рот. Это даже не близкое расстояние, а сверхблизкое!
— Подожди! А на дальнем расстоянии чем бьют?
— Либо большими, да нет... огромными лазерами, либо просто кинетическими зарядами, либо ракетами. Но ракеты тоже... дальность ограничена. Это. скорее, оружие среднедальней дистанции. Действуют на пределе дальности маршевых двигателей.
— Кис. Проф! Подождите! Не забивайте мне голову! Чем нам защищаться-то в случае чего! Вот я о чем волнуюсь!
— Так мы тебе о том и говорим, что нечем! Станция сама по себе сейчас беззащитна. Без точного целеуказания системы обороны неэффективны. А станция целеуказания разбита! Вот корабль подремонтируем, будет у нас ближняя оборона, потому что далеко отходить нельзя будет. Да и рубку управления мы полностью не восстановим... нет деталей, и нет материалов для их производства.
— Так что делать-то! — чуть не закричал Эндрю, обеспокоенный откровениями ИскИнов.
— Станцию восстанавливать. С системами обороны, с диспетчерским постом, с базой беспилотников. с... да много с чем. Ресурсы нужны. Вот вы в точке якоря поковырялись, нашли много интересного. Надо и другие точки проверить, может, там тоже что-то есть. Хотя бы обломки — их тоже в переработку пустить можно.
— Да. вы про точку якоря не рассказали... что это?
— Станция на одном месте держится. Заякорена. Точное местоположение надо поддерживать либо маневровыми двигателями, но тогда рабочего тела, грубо говоря, горючего, не напасешься, либо гравиякорями, что и было сделано. Представь восьмиконечную звезду... представил? А теперь представь ее в объеме. Шесть длинных лучей, восемь коротких. На концах лучей гравиякоря. Всего четырнадцать якорей. Место держат четко.
— А... почему в этих точках столько всего собралось? Проверили только одну, а нашли... — озадачился Эндрю.