Наконец пузырь приобрёл очертания низкого здания округлой формы с куполообразной крышей и несколькими отростками по бокам. Дом-пузырь висел в воздухе. Механические ножницы отрезали его от трубы, та уползла на своих коротких ножках, и здание легло на землю.
Пластилит, свежеизготовленный, с добавками, сообщающими ему магнитность, принимал форму в соответствии с рисунком силовых линий, который создавали магнитные излучатели, укреплённые на кранах».
Судьба идеи. Эпоха «большой химии» не могла не отразиться в фантастике — и отразилась. Про чудесные дома и дороги из пластмассы кто только не писал! Разумеется, что «пластмассовая тема» нашла отражение и в целом ряде рассказов Сапарина («Плато Чибисова», «Хрустальная дымка» и др.).
Сапарин одним из первых в советской фантастике описал дома из пластмассы («Плато Чибисова», 1950 г.), но тогда он не показал, как они могут создаваться. Принцип был сформирован через девять лет, и идея оказалась перспективной. Позже её развил Г. Альтов в Рассказе «Ослик и аксиома» и повести «Третье тысячелетие». Он пошёл дальше, предложив не создавать с помощью магнитных полей нечто с законченной формой, а «вылеплять» из магнитного порошка меняющиеся конструкции и механизмы. Нужен дом: намагниченный порошок принимает форму дома; требуется машина — дом превращается в машину.
В появившемся в том же году рассказе «Суд над Танталусом» упоминаются купола из сверхпрочной самозатягивающейся пластмассы — вполне вероятно, что для венерианских куполов (а именно их изготавливают — «непредвиденном испытании») использовался такой тип материала. В реальности образцы подобного вещества уже испытываются и станут, очевидно, применяться также при создании космических аппаратов — метеоритные пробоины обшивки будут мгновенно затягиваться.
Что касается работ с использованием магнитных полей, то они всё ещё остаются фантастикой. Пока что нет даже скромных «шагающих осликов» Альтова. Впрочем, для нашего времени это уже не далёкая мечта, а «ближний прицел». И кто знает, что принесут нам завтрашние вести из лабораторий?
Двенадцать — не девяносто. Можно было бы написать ещё и о дистанционно проводимых медицинских операциях, о смещении наклона земной оси, о полётах на Венеру и «ремонте» вулканов — но это уже материал не на статью, а на целую книгу. Да и сейчас мы лишь кратко, без деталей, коснулись судьбы нескольких идей — в чём-то отставших от жизни, в чём-то даже сейчас заметно опережающих её. Говорят, чем старее человек, тем он более консервативен. Но у Сапарина самые дерзкие идеи родились как раз на склоне лет. И, что характерно, чем смелее он был, тем точнее угадывал контуры будущего, контуры Полдня XXII века. Жаль только, что этот мир был предан забвению на многие годы.
…Если бы Сапарин оставил нам лишь свои рассказы — он и за это заслуживал бы уважения и памяти. Но кроме литературной работы, он много лет возглавлял редакцию «Вокруг света» — одного из популярнейших нелитературных журналов советской поры. Волей Сапарина именно нелитературный журнал и его приложение «Искатель» в 50-60-е годы дали путёвку в жизнь многим отечественным фантастам и приключенцам (среди них Глеб Голубев, Кир Булычёв, Владимир Михайлов, Олег Куваев, Николай Коротеев и многие-многие другие). А каких зарубежных авторов печатали там?! Жорж Сименон и Габриэль Гарсиа Маркес, Жоржи Амаду и Станислав Лем, Рэй Брэдбери и Скот Фитцджеральд — десятки литературных звёзд первой величины!
И «Вокруг света», и «Искатель» были его детьми, которым он отдал большую часть времени. Поэтому, быть может, и не раскрылся до конца как писатель — но благодаря чему, скажем, я многие годы бережно храню многокрасочные и плотные, как пластиковые пластины, старые номера журнала — и не я один…
Открывая на страницах своих рассказов окно в будущее, он на страницах редактируемого журнала открывал советскому читателю окно в мир — и в него интересно выглянуть даже сейчас, когда распахнуты десятки окон и дверей.
Сапарин не верил в бессмертие. Наверное, и своим творениям он отводил определённый срок жизни и потому не стремился в отличие от В. Немцова их переиздавать, бесконечно реанимируя механических «зайцев» и «старших бухгалтеров». Он видел, что рассказы, написанные в 40-х годах, уже не помнят спустя полтора десятка лет, и реально оценивал срок жизни более поздних вещей. В чём-то он оказался прав: после кончины автора лишь пара рассказов была переиздана — и всё. Но, как это иногда бывало с «осторожными» идеями Сапарина, жизнь опровергла авторские прогнозы. Да, книги Сапарина не переиздаются, и, скажем, в серии «Классика отечественной фантастики» его не удостоили своего тома. Но сегодня благодаря сапаринским блокам-универсалам — то бишь компьютерам — в сапаринском Всемирном справочном бюро — то есть Интернете — мы можем легко отыскать большинство его рассказов. Да и идеи из них никто не торопится отдать в сапаринский же Музей Неосуществлённых Проектов. Похоже, Сапарин был неправ — бессмертие возможно. И он получил этот нежданный подарок от своих потомков — от тех, о ком писал.