Ольсен несколько мгновений смотрел на обелиск, потом тронул рукоятку и всё исчезло. Он сел в одно из кресел посредине зала и положил руки на подлокотники.
— Африку, — попросил он.
Тотчас лунный пейзаж исчез. Картина мгновенно изменилась. Вокруг уже простирался африканский космодром: ракеты нацелились в небо, поодаль башенка управления. Всё залито солнцем, оно сверкает на полированных боках ракет, высветлило серый бетон, тянущийся почти до горизонта. Какая-то птичка летает около ближайшей ракеты, садится на бетон, клюёт что-то коротким носом. Ольсену хочется её отогнать.
— Птица, — говорит он машинально.
— Ладно, — отвечает с далёкой Земли голос начальника космодрома. — Сейчас мы её прогоним.
Ольсен спохватывается: он не должен отвлекаться на мелочи. Мобилизация всех сил для решения главной задачи — вот что сейчас требуется.
На Земле что-то делают. Птица испуганно срывается с места, описывает круг и исчезает. Ольсен испытывает лёгкое удовлетворение. Дисциплина в космической службе, как всегда, на высоте.
Австралийский космодром, который просит показать Ольсен, тоже в полном порядке. Ракеты выстроились, как на параде. Длинные, устремлённые ввысь тела ракет, синеватый отлив металла. Одна в одну, серийный выпуск, все испытаны в обкатке, на соплах сохранились следы нагара, механизмы тщательно отрегулированы. Строгий порядок в расстановке, свидетельствующий о расчёте каждого метра в будущем полёте.
Азиатский космодром можно не смотреть. Ольсен только что оттуда. Этот всегда был образцом для других.
Стартовать на Венеру будут с Луны. И корабли, которые осматривает Ольсен, — это не те, что полетят на далёкую планету, — это скорее космические катера местного сообщения. На Луну в короткие сроки предстоит забросить огромное количество грузов. Да и пассажирское сообщение развивается с каждым днём. Организация экспедиции «Венера-9» дала дополнительный толчок к расширению хозяйственной деятельности человека на Луне. И потребовались новые линии сообщения между Землёй и Луной. А где космический транспорт, там и Ольсен со своей организацией.
Теперь можно посмотреть и на межпланетные грузовозы. Григорян включает равнину «Моря Дождей». Здесь расположен главный лунный космодром. Могучие тела, несравненно более грузные, чем у ракет, стартующих с Земли, заполняют его. В безвоздушном пространстве резче, чем на Земле, обрисовываются контуры кораблей. Сверкающие гроздья, готовые в любой момент упасть в пространство.
Два других лунных космодрома в тени. Ольсен просит включить прожекторы, и те показывают ракеты одну за другой: они похожи на ёлочные игрушки. Фантастичность картины не устраивает Ольсена. Он любит свет, реальность, чёткость. Но к моменту старта космодромы окажутся освещёнными. Григорян всё хорошо рассчитал.
Грузовые ракеты в общем не внушают опасений. В конце концов, тут есть возможность замены.
Ольсен снова переносится на Землю. Напоследок они осматривают самое главное — пассажирский космодром, который раскинулся на одном из живописнейших островов Индонезии. Стартовая площадка — на плоскогорье, окружённом густыми лесами. Астрономы рассчитали, что отсюда, используя скорость движения Земли по орбите и скорость её вращения вокруг оси, легче всего, а главное точнее, можно осуществить взлёт. Ведь на этот раз люди летят не вообще на Марс или вообще на Венеру, и даже не в определённую область той или иной планеты, как бывало прежде, а по гораздо более точному адресу.
Они с удовольствием разглядывают четыре корабля, стоящих на каменистом плоскогорье. Большие иллюминаторы, выдвижные ноги, вспомогательные маневровые двигатели, парашютные и вихревые тормоза. Каждое звено спроектировано заново — ни одна деталь не обойдена вниманием, не оставлена без попытки внести усовершенствование. Полный комфорт: новые кресла-кровати, смягчающие перегрузку, искусственное поле тяготения, бытовая автоматика, не уступающая лунной. Ничего лучшего Ольсену и его товарищам не приходилось отправлять в космос.