— Твоя правда, но боюсь нам и без Х-100 будет несладко. Вряд ли корпораты упустят возможность вторгнуться в Дангрисиду.
— Это так — скривился Сантар.
— Тогда почему мы ничего не делаем? Где приказ об аресте Гранидара и компании? Чего ты ждешь? — с гневом в голосе спросил Лимом.
— Лимом, ты возглавил гвардейцев Совета Мудрых в те далекие времена, когда мы еще были едины. Сейчас пришло время розни и возможно предательства, потому нам нужно действовать осторожно, чтобы не спугнуть врага, и не устроить гражданскую войну. Ты сам помнишь с каким трудом далось нынешнее благополучие, потому мы не имеем права на ошибку.
— Помню, — задумчиво проговорил Лимом. — Я верю твоему опыту и мудрости, но мое сердце требует действий. Гранидар давно уже мутит воду, и он не одинок. Его Отдел Безопасности вдвое превосходит мой, а войска давно возглавляют генералы предателя. Да и последние решения Совета Двух, честно сказать, меня удивили. Зачем так рисковать?
— И все же не будем спешить. Сейчас Гранидар не более чем оступившийся мудрец, у него еще есть возможность вернуться на истинный путь. Каждый заслуживает второго шанса.
Глава Особого Комитета покачал головой, явно не соглашаясь с доводами Сантара.
— Время покажет. Что мне делать? Совет может пойти совсем не так как ты ждешь.
— Подготовь пути к отступлению, уйдем за гребень Рояла, также остановите все телепорты в том районе. И еще приведите в готовность установку.
— Не знаю, разумно ли твое решение?
— Надеюсь нам не придется ее использовать — грустно ответил Сантар.
Лимом кивнул, и немного помолчав, выбрался из-за стола.
— Тогда до вечера, — проговорил председатель комитета.
— Жду новостей, — кивнул в ответ Сантар.
— Угу, — отозвался Лимом.
Седой решительно зашагал по тропинке, ведущей к деревянной калитке, за которой его ждали вооруженные бойцы. Отряд построился в боевой порядок и двинулся к телепорту, который спрятался в прямоугольной будке на повороте сельской дороги.
****
— Марк! Марк!!! — позвал Сантар.
Он сидел на кухне подле распахнутого окна. В саду под напором ветра тревожно зашумел старый куст жасмина.
— Все-таки думаешь, придется использовать установку? — спросил бесшумно возникший в дверях Марк.
Его лысина масляно блестела, а вьющиеся бакенбарды пшеничного цвета безвольно обвисли, в воздухе чувствовалось напряжение приближающейся грозы. Резко потемнело, вдали раскатисто громыхнуло.
От неожиданности Марк присел, и испуганно глянул в сад.
— Никогда не любил грозу, — поведя плечами проговорил советник.
— Природа. Даже она не может обойтись без слома, даже ей требуется разрядка, что уж говорить о человеке, об обществе, — задумчиво произнес Сантар.
Его темные глаза застыли на грозовых тучах, быстро наползающих на Липовку. Деревеньку где он устроился после того, как передал управление Совету Четырех.
— Все ты философствуешь. Пора о реальном поговорить. Через час совещание, а мы так и не знаем, что ты надумал, — раздраженно отозвался Марк.
— Ну, а что тут знать, будем действовать по ситуации. Сейчас поговорю с Довружем, может он все-таки передумает.
— Да сколько можно! Довруж уже лет тридцать не участвует в жизни страны! Он еще хуже тебя. Залез в свои железяки и тоскует по старине, как будто в Патриоты заделался. Что за новомодная блажь, лезть в дикие углы и устраивать там средневековые порядки. А всё твои принципы. Мир должен быть безопасным, дети не должны познать лишения их предков! И к чему это няньконье привело?! Выросла куча дураков, которые знать не знают, что такое нищета и голод, но считают, что ближе к природе, к корням оно лучшее будет. Тьфу придурки! Пожили бы как мы тогда, в старые времена, когда ни жратвы нормальной, ни лекарств, ни бессмертия! Каждый день как последний.
— Ну и что ты предлагаешь? Убивать мне их что ли? Пусть потешатся, коль желают познать лишения, может больше начнут ценить настоящее, прогресс, науку. Наконец труд их дедов и отцов, — с улыбкой отозвался Сантар.
— Вот видишь, ты слишком мягкий. А в наше время так нельзя. Гранидар тебе смеется в лицо, а ты с ним нянькаешься, все пытаешься до совести достучаться. Нет у него совести. Все растерял, когда убил Ярса.
— Нам так и не удалось доказать его причастность.
— Конечно не удалось, ты ведь в открытую с ним, а он подчистил концы. Кого надо запугал, кого надо купил, а кому-то пришлось расстаться с жизнью, зато ты у нас сама честность. С принципами видишь ли, — едко отчитал Сантара советник.
— Марк ты это, не забывайся. Говорун нашелся, — все больше расходясь начал Мудрый.