Кигана поразили пустые глаза друга, его непреклонная воля и равнодушие к прошлому, к семье и друзьям.
Из грота, за пешеходной дорожкой, виднелась мелководная речушка, ее название парень никогда не слышал. Изящный мост, перекинутый через прозрачные струи, продолжал дорожку на другой стороне. Там уже битый час на скамейке чугунного литья сидел старик с тростью. Казалось он дремал, но стоило кому-то из отдыхающих пройти мимо, как тощая рука вскидывалась к старомодному котелку и приподнимала шляпу. Складывалось впечатление что дед знал всех, кого погожий день привел в парк. В другой день Киган ни за чтобы не сумел пробраться в закрытый куполом парк, но война сняла защиту с удаленного оазиса живой природы. Судя по сообщениям из репродуктора, черных разбили, и аристократия вывалила на улицу подальше от шума и гомона большого города. По слухам, где-то здесь же находилась станция экстренной эвакуации, на случай удара со стороны Дангрисиды.
Киган сбросил бесполезный в новых условиях СЛБ, и смыл кровь с лица и шеи. Если подумать, то он мог запросто сойти за одного из слуг. Нужно было только натянуть довольное безразличие на морду. Оставалось понять к кому прибиться. Ему необходимо вернуться в город, к матери, а потому надо выбрать того, кто беспрепятственно пройдет пост охраны, и не будет особенно оглядываться. Старик Кигану показался чудаком, к тому же его хорошо знали окружающие. Значит ему может повезти, и он, не привлекая внимания проникнет в город. Нужно лишь держаться уверенно, и следовать за аристократом, точно его слуга.
Парень вышел из-за полога струящейся воды, и стараясь не выделяться среди обслуги, дошел до скамьи деда. У витой спинки лже слуга остановился, и натянув на рожу самую благостную улыбку застыл в позе ожидания. Старик даже не повернулся в его сторону. Через несколько минут подошел человек с очень необычным лицом, такие Киган видел в книге, о великих мечниках Йяота. В руках иноземец держал квадратный чехол. Внутри чернела круглая пластина с множеством тончайших бороздок.
— Хм. Давно не видел старину Бобби, — одобрительно глядя на чехол, хрипло заметил дед.
— Что? — акцент иноземца резал слух.
Старик крутанул трость в сухой руке, латунная голова спаниеля, уставилась на чужака, точно принюхиваясь, нет ли за йяотанцем обмана.
— Говорю, сто лет уже не видел Бобби Аллета, а когда-то его слава гремела… Теперь уж многие и не знают, что такая музыка существует, — с грустью в голосе закончил старый.
— Вы позволите? — вежливо кланяясь спросил йяотанец.
Дед приподнял котелок над плешивой макушкой, и неожиданно глубоким басом пригласил его разделить скамью.
— Наш общий знакомый попросил меня вернуть вам эту пластинку, — глядя перед собой проговорил иноземец.
Складывалось впечатление, что он говорит с кем-то по внутренней связи. Сквозь волосы йяотанца отчетливо поблескивала тончайшее золото, впечатанное в череп в виде платы.
— Оставьте ее на скамье, когда будете уходить, — едва слышно ответил дед.
Губы шевелились, а звук изо рта почти не выходил.
— Куммун погиб. Я должен вам передать, за куполом есть предатель. Он очень близко к Прогрессу, но Патриотизм ему не чужд.
Старик не шелохнулся, точно не слышал слов иноземца. Йяотанец поднялся и, оставив пластинку на скамье, направился к мостику.
Киган забылся и смотрел во все глаза на иноземца, старик повернулся и тихо, чтобы только парень услышал произнес.
— Беги отсюда.
— Что? — вырвалось у парня.
— Иди за йяотанцем, здесь тебя схватят. От тебя несет профсоюзом.
Киган неспешно двинулся вслед иноземцу, по мере приближения к йяотанцу он все более отчетливо видел, как сбивается упругий шаг чужака. Сейчас казалось, что перед ним тяжело раненный человек. Когда парк закончился, чужак повернул в коллектор, парень нырнул за ним. Внутри оказалось несколько коридоров, они уходили от Куватры в сторону диких земель. По шее скользнуло что-то очень холодное. Тонкая полоска кожи испарилась, а плоть потеряла чувствительность.
— Кто ты?
— А ты? — неожиданно для себя набрался наглости Киган.
Он не видел, того, кто держал у его шеи клинок, но отчетливо различал круто сужающееся острие немного сбоку и впереди.
Клинок отошел от шеи, парень неуверенно повернулся, перед ним стоял воин в необычном СЛБ. Меч исчез, а рукоять повисла на поясе, точно примагниченная.