4. «В надмирном окне, растворенном во сне...»
* * *
В надмирном окне, растворенном во сне,
забытый раёк, вспоминай обо мне!
«Тает сахар дня...»
* * *
тает сахар дня
вскрыты вены нефти
саранча дискотек
поедает время
подари мне
колечко с чароитом
слепи мне китайцев
стану расставлять на столе
цветные фигурки
меньше мизинца
«Старый актер умер...»
* * *
Старый актер умер.
Должно быть,
в ушах его звучали
и мои аплодисменты
давности двадцатилетней.
И он унес их с собою.
«Вся в бликах солнечных таверна...»
* * *
Вся в бликах солнечных таверна,
плутуют игроки, наверно,
богиня жуликов Лаверна
и бог Гермес;
то скарабеев разбирают,
то договоры расторгают,
то долг прощают наперед.
А уж во что они играют, —
кто разберет.
ВИЗИТ
1. «Капель протечек, дорожный глетчер...»
Н. Малевской-Малевич
* * *
Капель протечек, дорожный глетчер —
всего-навсего шлейфа свей,
когда к вам является в дом под вечер
одна из знакомых фей.
Проснется душа, припомнив крестины,
настроясь на светлый лад;
три мышки,
три книжки,
всплеск ультрамарина,
утешительный шоколад.
Пройдя под арку,
судьбы подарки
с трофеями вне перемен:
Фея Сирени,
Фея Дарений
и эта по имени N.
2. «Вот наконец приходит нежданный гость...»
* * *
Вот наконец приходит нежданный гость,
плащ с клетчатой подстежкой, ротанговая трость,
а с ним вместо собачки его любимый кот,
немыслимый пятнистый ловец-экзот,
подвалов откровенье и чердаков исход.
Париж вполне недостижим, а Ява далеко,
я подаю им кофий и молоко,
сухарики кошачьи, тост со сковороды,
тут главное — общенье, не до еды.
Нет в доме совиньона, клико, перно,
и гость глядит в окошко, а кот — в окно,
чуть теплится батарея, свет с печки бряк,
безумный телевизор заглох, пошляк.
Вот царствие земное, его углы,
влекущие верблюда в ушко иглы,
простор ночной ведуты вбирает зрак
да тополиный птичий ареопаг.
Мой книжный виноградник, таящий гроздь,
с улыбкою обходит незваный гость,
не вест и ост над крышей, а весть и ость;
а для кота весь город — сплошной сераль,
не зря преодолел он такую даль.
3. «А когда метель закрутит...»
* * *
А когда метель закрутит белую юлу на льду,
стану гостьей запоздалой, на Галерную пойду.
Засыпает снег порталы, охмуряет на ходу.
То-то кружатся у Пряжки карнавальные дворы,
там скульптура обезьянки, тут крысенок из норы;
Снежевинка со Снегуркой притаились до поры.
Свет фонарный виден еле в вечер икс в квартале зет.
Что со мною в самом деле столько зим и столько лет,
что ж я шляюсь по метели, мне другого места нет.
Карту городскую кроет весь аркан всея аркад,
вьюга брезжит, ветер воет, ахает чердачный скат.
Но хозяева откроют, если в этот час не спят.
«Коротких лет и улиц длинных...»
* * *
Коротких лет и улиц длинных
шаги и присно, и допрежь.
Всех глиняных и всех неглинных
ход, бос, и сир, и наг, и пеш.
Как шли! как по миру, бывало,
уже ни с чем, еще смеясь,
когда за нами поспевала
луна, поодаль затаясь.