— Ага! — раздался голос над ухом. — Попалась!
Кто-то отодвинул бочку в сторону, и девочка зажмурилась от солнечных лучей. Она моргала, пока обладатель голоса не заслонил свет. Это был большой мальчик, восьми или девяти лет.
— Ты не Салли, — заключил он, разглядывая ее.
Девочка отрицательно покачала головой.
— Кто ты?
По правилам игры она не должна открывать свое имя незнакомцам.
— Ну?
— Секрет.
Он сморщил нос, и веснушки на его лице собрались вместе.
— Это еще почему?
Девочка пожала плечами. О Сочинительнице тоже нельзя было говорить.
— А где тогда Салли? — Мальчик начал терять терпение. Он огляделся по сторонам. — Она побежала сюда, я уверен.
Вдруг по палубе прокатился смех, раздался шорох и быстрые шаги. Лицо мальчика просветлело.
— Скорее! Не то удерет!
Девочка высунула голову из-за бочки. Она смотрела, как мальчик ныряет сквозь толпу, увлеченный погоней за вихрем белых нижних юбок.
У нее даже пальчики ног зачесались, так хотелось поиграть вместе с ними.
Но Сочинительница велела ждать.
Мальчик убегал все дальше. Он обогнул тучного мужчину с навощенными усами, отчего тот нахмурился и черты лица его сбежались к переносице, точно семейка перепуганных крабов.
Девочка засмеялась.
Может, все это часть той же игры? Сочинительница похожа на ребенка больше, чем другие взрослые. Вполне возможно, что она просто играет с ней.
Девочка выскользнула из-за бочек и попыталась выпрямиться. Левая нога так затекла, что ее пощипывало и покалывало. Пришлось подождать, пока пройдет онемение. В это время мальчик повернул за угол и исчез.
Более не рассуждая, девочка рванула за ним. Стучали пятки, сердце пело в груди.
Глава 2
Брисбен, Австралия, 1930 год
День рождения Нелл решили отпраздновать в здании сельского клуба. Сначала Хеймиш предложил новый танцзал на Гивен-террас, но Нелл, повторяя слова матери, заявила, что глупо идти на лишние расходы, особенно в такое трудное время. Хеймиш уступил, он настоял лишь на заказе особого кружева из Сиднея, которым дочь мечтала украсить платье. Жена поведала об этом перед своей смертью. В тот вечер Лил взяла мужа за руку и показала газетное объявление с адресом на Питт-стрит. Она пояснила, что это тончайшее кружево будет много значить для старшей дочери, каким бы экстравагантным оно ни казалось. Затем, когда придет время, его можно будет переставить на подвенечное платье. Жена улыбнулась, и ей снова стало шестнадцать. Он был покорен.
К тому времени мать и дочь шили праздничное платье. Уже пару недель. По вечерам Нелл возвращалась с работы из газетного киоска. После чая она доставала корзинку с шитьем и садилась у постели больной матери. Младшие девочки вяло пререкались на веранде, а москиты так густо висели в сыром и теплом воздухе, что казалось, от их гудения можно сойти с ума. Иногда мать с дочерью смеялись над чем-то произошедшим в газетном киоске, например над разговором Макса Фицсиммонса с покупателем или очередной жалобой миссис Блэкуэлл на здоровье. Отец слонялся у двери, набивал трубку табаком и слушал, как Нелл, понизив голос и разрумянившись от удовольствия, повторяла какие-нибудь слова Денни, его обещания о доме сразу после свадьбы, о машине, которую, по мнению его отца, удастся купить за гроши. Денни обещал и новейший миксер из универсального магазина Мак-Уиртерса.
Хеймиш любил Денни. Лучшего жениха для Нелл он и пожелать не мог. Пара была неразлучна с момента знакомства. Глядя на них, Хеймиш вспоминал свои первые годы с Лил. Они были молоды и счастливы, как жаворонки. Будущее расстилалось перед ними чистым листом. И действительно, их брак оказался удачным. Бывали сложные времена, давно, еще до рождения девочек, но в итоге все складывалось хорошо…
Трубка набита, повода медлить больше нет, Хеймишу пора идти. Он нашел себе тихое местечко в конце веранды, темный уголок, где можно спокойно посидеть, насколько это вообще возможно в доме, полном шумных дочерей. А здесь лишь он да мухобойка на подоконнике, на случай, если комары подберутся слишком близко. Хеймиш погрузился в размышления о тайне, которую хранил долгие годы.
Он чувствовал, что время близится, и его напряжение нарастало. Дочери почти двадцать один, она взрослая женщина, вступающая в собственную жизнь. К тому же Нелл помолвлена, ни больше ни меньше. Она вправе знать правду.