По мнению Сперджена, самым главным недостатком крайнего кальвинизма была неспособность его приверженцев ревностно проповедовать Евангелие по всему миру. И хотя Сперджен знал, что немало христиан крайних кальвинистов были в действительности лучше своего вероисповедания, он видел, что такое богословие препятствует миссионерской деятельности, о чем свидетельствует и история. Если Евангелие предназначено только для сознательных грешников, как тогда церковь может исполнять свое призвание: «идти и проповедовать Евангелие всякой твари»? Если правом уверовать обладают только те, кто раскаивается, значит, все остальные люди, живущие в разных концах земли и не находящиеся в этом состоянии, такого права не имеют. «Мне хочется взять с собой одного из тех, кто проповедует только людям, осознающим себя грешниками, — говорил Сперджен, — и поехать с ним в столицу Бенина. Там нет таких грешников! Посмотрите на них, на их губы, выпачканные человеческой кровью, на их тела, вымазанные с головы до пят запекшейся кровью их невинных жертв! Найдет ли такой проповедник в этих людях какой-нибудь повод проповедовать им? Я не знаю, что бы он сказал, но я знаю, что сказал бы я. Мое слово было бы таким: „Люди и братья, Бог, сотворивший небо и землю, послал Своего Сына Иисуса Христа в мир, чтобы пострадать за наши грехи, и всякий верующий в Него не погибнет, но будет иметь жизнь вечную“» 59.
В другой проповеди он говорил: «Когда-то наши правоверные братья даже и не думали пытаться проповедовать Евангелие язычникам, ибо считали подобные действия своего рода донкихотством. Но даже сегодня, если вы скажете им: „Весь мир для Иисуса“, они широко раскроют глаза и ответят: „Ну, брат, кажется, ты заразился вирусом вселенского искупления и собираешься примкнуть к лагерю арминиан“. Да дарует Бог этим нашим дорогим братьям новое сердце и правый дух. Сейчас же их сердце слишком мало, чтобы достойно прославить Бога. Пусть же Бог расширит их сердце и уподобит сердцу нашего Господа. Пусть Он пошлет им благодать, чтобы они смогли больше ценить дорогую кровь нашего Спасителя. Пусть они поймут, что наш Господь умер не для того, чтобы купить для себя несколько сотен душ. Он пролил Свою кровь за несчетное количество людей, и избранных Его больше, чем песчинок на морском берегу» 60.
Вышеприведенные цитаты весьма важны по нескольким причинам. Во-первых, они указывают на то, что между кальвинизмом, основанным на Библии, и крайним кальвинизмом есть большая разница. Иногда понятие «крайний кальвинизм» используется так, как будто бы оно означает четкое и однозначное выражение учений, содержащихся в Писании в противовес двусмысленному толкованию Библии. Но это неверно, ибо крайнекальвинистская система взглядов не соответствует Писанию. Еще чаще допускают другую ошибку, называя крайним кальвинистом того, кто на самом деле является противником этих взглядов. Не понимая, что крайний кальвинизм отличается от вероисповедания реформаторов и пуритан, не зная, что у него совсем другая история происхождения, некоторые критики используют это понятие, полагая, что оно лучше всего подходит для описания человека, противостоящего арминианству. Хотя, быть может, это удобный способ обозначать «экстремистов», те, кто использует этот способ, тем самым показывают, что они плохо разбираются в богословских вопросах. Сперджен, однако, часто был вынужден мириться с таким отношением к себе, и сегодня мы сталкиваемся с той же проблемой.
Если читатель обратится к биографиям Сперджена, написанным в двадцатом веке, он без труда найдет отрывки, в которых говорится, что проповедник выступал против крайнего кальвинизма. Дж. Ч. Карлайл, например, говорит: «Богословие Сперджена часто вынуждало его спорить», и тотчас пускается в описание конфликта, о котором мы уже кратко писали. У нас создается впечатление, что Сперджен, так же как и мы, был противником крайностей, мы утверждаемся в этой мысли, когда У. И. Фуллертон говорит нам, что «Сперджен откололся от более радикальной школы» 61. Биографы, как правило, в очень общих чертах описывают кальвинистские убеждения Сперджена. Карлайл также добавляет, что «кальвинистской веры придерживались практически все протестанты» 62. Подобные утверждения создают у нас впечатление, что доктринальное содержание проповедей Сперджена не вызывало в религиозном мире того времени большого несогласия. Но это не так! Биографы двадцатого века полностью обошли своим вниманием самый значительный спор, имевший место во время раннего служения Сперджена. Они ни разу не употребили слово, которое, как эхо, множество раз повторяется во всех шести томах его проповедей, сказанных на Парк-стрит. Этого слова нет и в указателях этих биографий. Слово «арминианство» было изъято из келведонского издания проповедей Сперджена, при этом читатели никак не были предупреждены, что перед ними текст, отличающийся от оригинальных проповедей Сперджена. Зачем современным евангельским христианам так старательно искоренять слово «арминианство»?