Апостолы осудили бы арминианство, потому что оно лишает славы благодать Божью 107 и поэтому является достаточно серьезным заблуждением, ибо здесь нет места для компромисса. Можно общаться с заблуждающимися братьями, но в проповеди и учении церкви двусмысленности по этому вопросу быть не может.
Бонар в стихах прекрасно передал переживания верующего, которому учение о благодати даровало мир.
О, как изменчив я: вперед,
Налево, вправо, крен!
Но мир, который Он дает,
Не знает перемен!
Он постоянен, но не я.
И под Его рукой
Его любовь, а не моя,
Дарует мне покой!
Вера в это поддерживала Сперджена во времена страданий и болезней. Делясь своими сокровенными переживаниями, он говорил: «Я не понимаю, как арминианин может пережить болезни, страдание и горе» 108. Тем не менее Ч. Т. Кук убирает эти слова из келведонского репринтного издания этой проповеди 109. Сегодня мало кто считает, что арминианство лишает верующего мира в сердце, но что еще может успокоить верующего во время скорби, как не уверенность, что вечная и неизменная благодать Божья спасает его, хранит и ведет к славе?
В другой проповеди Сперджен говорит об этом так:
«Я бы с радостью отказался от многих учений, если бы убедился, что они — не более, чем сектантские лозунги и были придуманы лишь для того, чтобы обосновать существование религиозной секты. Но от учения благодати, столь дорогого моему сердцу, хотя и вызывающего у других столько нареканий, я никогда не откажусь. Я ни на йоту не отступлю от него, потому что оно радует и веселит мое сердце. Когда все хорошо, когда сила и здоровье переполняют вас, вам, скорее всего, для жизни хватит самых простых, элементарных христианских истин, но когда приходят времена страданий и томления духа, когда душа погружается в уныние, вам нужна твердая пища. Когда наступает час внутренней борьбы, спасение от начала до конца должно быть по благодати» 110.
Третья причина, по которой Сперджен выступал против учения, широко распространившегося в середине XIX века, заключается в том, что, по его мнению, оно не достаточно серьезно ставит вопрос о состоянии необращенных. Арминианство не принимает в расчет свидетельство Библии о бедственном положении грешников. Писание говорит, что мы по своей природе нуждаемся не только в спасении от наказания за грех — нам нужна всемогущая сила, которая бы воскресила нас, «мертвых по преступлениям и грехам». Мы не только осуждены за свои беззакония — нами руководит падшая природа, враждебная Богу. Мы совершили грех, поэтому нам нужна милость Божья. Но кроме этого, наша грешная природа нуждается в обновлении. Хотя арминианство и проповедует возрождение, но в его представлении оно является следствием человеческого решения или событием, сопутствующем этому решению. Человек возрождается через покаяние, как будто до возрождения он способен на веру и покаяние. Очевидно, что арминианство, как учение, возникло из-за недооценки испорченности грешника. Писание говорит, что душевный человек, человек в своем естественном состоянии, не может принять того, что от Духа, поэтому прежде, чем он сможет откликнуться на божественный призыв, он должен быть оживлен Богом.
Новый Завет свидетельствует, что призыв Божий, который приводит к возрождению, является причиной веры и оправдания, а значит, предшествует им. В Баптистском вероисповедании, переизданном Спердженом в 1855 году, написано: «Действенный призыв звучит по особой благодати Божьей, дающейся даром, а не на основании предвидения в человеке каких-либо свойств или заслуг. Он не вызывается действиями творения, ибо оно полностью бездейственно, мертво в грехах и преступлениях до тех пор, пока Святой Дух не оживит и не обновит его, после чего оно получает способность откликнуться на призыв и принять благодать, которую этот призыв предлагает и дает».
Другими словами, призыв — это действие Бога, которым Он извлекает грешника из царства тьмы. Он действенный, потому что ему сопутствует спасающая благодать, внутренне обновляющая призываемых и делающая их способными обратиться, то есть покаяться и уверовать. Обращение происходит после возрождения, а возрождение происходит после Божьего призыва, определенного в Его предвечном замысле. Сперджен отчетливо понимал это и поэтому говорил: «Если человек получил спасение, то не потому, что хотел спастись. Если человек обратился ко Христу, то не потому, что приложил усилия: корень, причина, источник спасения всякого человеческого существа, равно как и всех избранных на небесах, заключается в предопределении Господа Бога нашего и Его всевластной избирающей воле» 111.