Когда Сперджен вернулся из Ментона, четыре доктора богословия, делегированные Советом, встретили его в «Табернакле» 13 января 1888 года. Целью этой встречи, как значилось в телеграмме Совета, направленной Сперджену, было «обсудить, каким образом можно способствовать единству нашей деноминации в истине, любви и добрых делах». Своим посетителям Сперджен сказал откровенно, что их цель может быть достигнута только если будет принято новое четкое вероисповедание (как у Евангельского альянса), так как нынешнее настолько размыто, что исходя из него, понятно только то, что «погружение верующих является единственно христианским крещением». Но Сперджен чувствовал, что у представителей Совета была еще одна невысказанная цель: он опасался, что на него хотели навесить «ярлык непримиримого» 187. Это подозрение оправдалось. Через неделю, 18 января, Совет, услышав от делегированных, что Сперджен не собирается возвращаться, постановил «осудить» его. Его вина заключалась в том, что он обвинил братьев в отступлении от веры, не назвав при этом имен, а «этого делать было нельзя» 188.
Итак, прежде чем рассмотреть предложение Сперджена и выработать четкое вероучение, Совет осудил его. Сперджен еще больше укрепился в мнении, что от Совета бесполезно ожидать конкретных решений: «Я хочу, чтобы весь христианский мир знал, — писал он в февральском номере „Суорд энд трауэл“, — что от союза я требовал только того, чтобы в его основании лежало библейское учение» 189. Теперь оставалось только ждать, как сам союз на своей апрельской ассамблее будет разрешать проблемы, так долго обсуждавшиеся в Совете. На собрании 21 февраля Совет принял декларацию, которая должна была быть представлена ассамблее. Многие считали, что такой ее вариант поможет вновь объединиться. Внешне этот документ был составлен в соответствии с евангельским учением — и на самом деле он был не так далек от вероучения Евангельского альянса. Но Сперджен, который, очевидно, ознакомился с этой декларацией еще до апреля, отнесся к ней с полным недоверием 190. Его позиция по данному вопросу нуждается в некотором пояснении, ибо может показаться, что он вначале потребовал, чтобы в союзе было сформулировано четкое вероучение на евангельском основании, а когда оно было создано, то он все равно остался недовольным. Карлайл говорит так: «Хотя вначале Сперджен требовал просто зафиксировать учение Баптистского союза, из его последних высказываний создается впечатление, что он хотел получить власть определять богословие союза». Но на самом деле Сперджен был неудовлетворен общим подходом, который был использован в декларации. Он писал в «Баптисте»:
«В любом из своих документов Совет должен избегать двусмысленности в выражении своих убеждений. Нужно говорить четко и ясно. Существуют серьезные различия — надо честно и открыто признать. Почему кто-то должен стыдиться этого? Не надо стараться быть мудрыми политиками, пытаясь сохранить расположение той или иной стороны. Честность — лучшая политика, а компромисс, достигнутый двусмысленностью, нельзя расценить как мудрое решение» 191.
Но Совет решил действовать с точностью до наоборот. Сперджен просил принять резолюцию, которая бы четко определила, что «учение о второй возможности спасения — небиблейское» 192; вместо этого фраза в декларации о будущем суде была такова, что с ней могли согласиться и те, кто не придерживался традиционного представления по этому вопросу. Сперджен хотел, чтобы при помощи декларации можно было определить, кто исповедует старую, а кто новую веру 193, но сильная центристская партия в Совете как раз стремилась к тому, чтобы избежать подобной проверки, а следовательно, и разделения. Сперджен же стремился к такому вероучению, при котором нельзя было бы «говорить одно, имея в виду другое». Это вероучение должно было бы однозначно определить, является ли Баптистский союз союзом евангельских церквей или же единственное, что объединяет общины в нем — это крещение через погружение 194. Перед началом апрельской ассамблеи союза Сперджен написал в «Суорд энд трауэл» статью, в которой чувствовалось, что он не верит в благополучный исход дела. Совет, с одной стороны, не хочет отвергнуть требование о декларировании своей веры, поэтому он «жонглирует фразами, обсуждая все, кроме главного вопроса. Совет создал видимость декларации, он не дал нам того, чего мы от него ожидали. И сейчас, незадолго до начала ежегодного заседания, мы уже потеряли всякую надежду… Неважно, что о нас говорят, но можно ли продавать истину, чтобы сохранить общение?» 195