– А за руль зачем тогда сел? – нападала Карина.
– Никто не садился, вот я и сел. Это вы во всём виноваты! Если бы не спали как голубки, а дорогу запоминали, мы бы не оказались в такой ситуации.
– Уважаемые! – утихомирил их Колян, – хватит спорить! Виноваты все и никто одновременно! Давайте думать, что делать дальше.
Спорщики замолчали.
– Если останемся на дороге, то рано или поздно кто-нибудь проедет. – Начал рассуждать Колян, – с другой стороны, это проселочная дорога и один Бог знает, как часто по ней ездят. Но всё же я предлагаю не сходить с дороги. Модно пойти по ней, взяв самое необходимое. Если впереди шоссе, то мы спасены. Там уж точно машины ездят. Ну что, двинули?
– Я спать хочу, – простонала Карина, и есть хочу. И мне страшно.
Сашка с Коляном впервые оглянулись и у них тоже сердце сжалось от страха. Пока они обсуждали, что делать дальше, наступила темень. Ни зги не было видно.
– А если нас съедят? – спросила Карина, – или нападут дикие люди?
– Да кому мы нужны? – не совсем уверенно ответил Колян, – а из зверей здесь никто и не водится.
– Ага, а медведи? – дрожащим голосом спросил Сашка.
Троица мигом вспомнила про Георгия и переглянулись. В тишине из деревьев был слышен какой-то хруст.
– Вы как хотите, но я в машину, – быстро сказала Карина и побежала к Ниве. Не долго думая, и поддавшись какой-то животной панике, Сашка и Колян стремительно побежали за ней.
***
В течение следующей недели Кипров то и делал, что летал в облаках. Его перестало заботить абсолютно всё. Все отсчеты сотрудников о поисках Дильмана, о том имеется ли опасность в лице правоохранительных органов, Александр Николаевич слушал в пол уха. Ему так и не смогли подтвердить информацию о том, что его поведением были не довольны в Кремле. Хотя и здесь он не особо был заинтересован. Ему было не до этого. Всё его время и внимание занимала Алла.
«Эльфийская красавица» все же пришла к Кипрову.
Поначалу он не знал, как себя вести, но очень скоро оказалось, что тревожиться не из-за чего. Алла сама говорила, что и как надо делать.
Она заявила, что если он так хочет ей помочь в её жизни, то пусть помогает. Она не против. Но при этом она возьмет ровно столько сколько сама посчитает нужным. Кипров согласился.
Алла приходила трижды. И в итоге сформулировала все свои условия. Во-первых, она не планирует переезжать из детского дома до своего совершеннолетия. При этом согласилась в последующем проживать на одной из квартир Кипрова со своими подругами. Учиться планировала на актрису, а затем на экономиста, потому что, как она выразилась, «актрисой я могу и не стать, а считать, вроде, умею». Если не поступит на бюджет, Кипров может оплатить обучение. Во время учебы Кипров должен будет выплачивать ей определенную сумму на житейские расходы. Олигарх предложил машину, но Алла наотрез отказалась. Помощь связями с необходимыми людьми приняла с условием, что делать будет всё сама и это не должно быть блатом. Кипров так молча повиновался во всем, что можно было подумать, что разговаривает строгая, но справедливая боярыня со своим холопом. Причем это не из той оперы, что она, мол, считает себя всевышней, а его ничтожеством. Нет, скорее, что в силу объективных причин «холоп» стал «холопом» по собственной воле и всячески этому рад, а боярыня с легкой ноткой спеси и чванства позволяет ему радоваться служению ей.
***
Поначалу такая перемена в поведении Кипрова прошла незаметно для Олега. Он продолжал быть уверенным, что Кипров только спит и видит, как бы найти и изловить «ненавистного Дильмана». А по мере воплощения задуманного плана, так и подавно.
Были использованы всевозможные способы по передаче Кипрову ложной информации о том, что все его недруги объединились против него и жаждут скинуть с Олимпа.
Слух про интерес Кремля к его персоне также должен был помочь.
Но что-то шло не так. Дильман никак не мог понять что.
Либо Кипров обезумел и перестал замечать все вокруг, либо успокоился и бросил затею по поиску Олега. Такого себе вообразить Дильман не мог. Он был уверен, что Кипров утроит свои усилия, начнет снова следить за всеми, кто тем или иным образом связан с Олегом. Но время шло, а ничего не менялось.
Более того, прекратили работать даже те ищейки, которые до последнего времени то и дело замечались Аликом. «А может ему стало известно что-то такое, что его вконец успокоило? Может он узнал, что всё это ложные донесения, и относиться к ним серьёзно нет никакого смысла? А может он сам позвонил в Кремль и ему ответили и успокоили? Что тогда?» – задавал себе бесконечные вопросы Дильман.