Когда последняя одежда была отброшена, я, не торопясь, целовал ее кожу, поддразнивая нежные пики ее сосков языком, пока Эверли не стала умолять меня остановиться. Я с радостью согласился, потянув розовый бутон в рот и увидев, как он затвердел. Эверли выкрикнула мое имя, и я чуть не кончил только от этого звука.
Мои руки тряслись, когда я схватил презерватив с соседнего столика.
Больше никаких игр.
В следующий раз, когда она закричит мое имя, это будет со мной внутри.
Ее глаза никогда не отрывались от меня, когда она смотрела, как я медленно раскрываю презерватив. Какое бы чувство вины или раскаяния Эверли, возможно, не чувствовала раньше, она отложила их на время и была сосредоточена исключительно на мне. Только я.
Этот взгляд заставил меня чувствовать, что я мог бы победить весь мир.
Это дало мне представление о том, каким я хотел быть.
Я наклонился и почувствовал, как дрожь пробежала по моему позвоночнику, чувствуя, как наши напряженные тела воссоединяются. Мы были похожи на две половинки головоломки, которые легко соединялись. Она была моей второй половиной – мне просто нужно было убедить ее в этом. И каждую секунду, что она была здесь, в моих руках, я сражался, чтобы доказать это ей.
Ее взгляд не покидал меня, пока я двигался, и я ощущал доверие, которое она испытывала с каждым мощным толчком моих бедер. Я чувствовал себя уничтоженным, открытым и уязвимым из-за огромной ответственности всего этого. Я никогда не пойму, как прежний «я» пренебрегал таким драгоценным сокровищем. Но теперь, когда у меня появился второй шанс, я бы отдал все, чтобы исправить мои ошибки.
Даже если я их не помню.
— Я знаю, что ты боишься, — выдохнул я, одаривая ее шею длинным, ласковым поцелуем. — Но я не могу игнорировать то, как правильно это выглядит, когда мы вместе.
Эверли ответила, выгнув спину, ее пальцы вцепились в мои, притянув меня ближе. Наши губы встретились в исступлении – языки касались друг друга, пока наши тела приближались к бездне. Пот стекал по нашей коже, я боготворил ее, доводя до пика экстаза. Она извивалась и стонала, сжимая свои ноги плотно вокруг моей талии. Запустив руку ей под ногу, я нажал на ее бедра, освобождаясь от их железной хватки вокруг талии, прижимая их ближе к груди.
— О, Боже! — Эверли всхлипнула, когда я дотронулся до ее сердцевины.
— Отпусти себя, — сказал я, снова целуя ее губы, пока не почувствовал, как ее тело сжалось вокруг меня. — Вот и все, — прошептал я.
— Август! — закричала она, освобождение, волна за волной, охватывали ее прекрасное тело. Я не мог удержаться от прикосновения к ее губам, нуждаясь в ее вкусе, когда она распалась на части. Чувство моей собственной кульминации было неизбежным, я ни на секунду не замедлял темпов наших занятий любовью, продлевая ее оргазм. Эверли сжала мои плечи и застонала, когда я кончил.
Клянусь, я видел долбаные звезды.
Уверен, что у моего бывшего «я» было больше сексуальных контактов, чем он мог сосчитать, но для меня – практически новорожденного, едва жившего несколько месяцев, я мог сосчитать их на пальцах одной руки – с официанткой и Эверли.
Ни одна из этих встреч никогда не ставила меня на колени так. Свернувшись рядом с ней, я был уверен, что никогда больше не буду двигаться в моей жизни.
Она уничтожила меня.
Я только надеялся, что это было навсегда, потому что я никогда не хотел возвращаться к пустому одиночеству.
***
— Так вот чем ты занимаешься в свободное время? — спросила Эверли, когда я поставил полностью заполненный поднос на кровать перед ней.
Смеясь, я ответил:
— Ну, кроме фотографии, смотрю дерьмовые фильмы и беру тебя в постели, да, я думаю, — ответил я, пожимая плечами.
— Это просто... — она с любопытством посмотрела на разные блюда. — Так странно.
Я усмехнулся и кивнул.
— Знаю, но все в порядке... выслушай меня.
Она посмотрела на меня, сказав взглядом, что обожает меня, когда я протянул руки в защитном жесте.
— Одну минуту.
— Ладно,— легкая усмешка приподняла уголок ее губ.
— Ты идешь в магазин мороженого и смотришь на различные виды мороженого. У каждого есть несколько различных ингредиентов, и, исходя из этого, ты делаешь свой выбор, верно?
Кусая свою губу, чтобы удержаться от смеха, она кивнула. Я проигнорировал ее, покачав головой, и продолжил свои объяснения.
— В своей жизни ты все продумала в этом меню – возможно, индивидуально или с кем-то еще, но ты приняла осознанное решение, нравится тебе это или нет. Я? Я начинаю с нуля. Глядя на такое меню? У меня действительно нет подсказки, люблю ли я карамель или вишню, или даже взбитые сливки.