— Я тоже этого хочу.
— Хорошо, тогда это подводит меня к следующему пункту.
— Хорошо, — сказал я, с любопытством приподняв бровь.
—Я хочу пригласить Сару на ужин.
— Сару?— переспросил я, сомнения начали оседать в яму моего пустого желудка, я громко сглотнул. — Твоя лучшая подруга, которая ненавидит меня? Эта Сара?
Девушка кивнула.
— Было бы лучше, если бы ты столкнулась с ней одна, и мы сделали бы это поэтапно... как они это делают, когда вводят какого-то дикого животного или что-то в этом роде?
Эверли рассмеялась.
— Ты сравниваешь себя с диким животным?
— Кто сказал, что я буду атаковать кого-нибудь? — поморщился я.
— Ладно, ладно... Я знаю, что не нарисовала ее в лучшем свете, — сказала она.
— В лучшем свете? За последние два года ты в основном заставляла ее ненавидеть меня, и не то, чтобы я обвиняю тебя, учитывая обстоятельства, но это фигово для нового парня. Между прочим, это все еще я.
— Я знаю, — сказала она, взяв меня за руку. — Поэтому я хочу, чтобы Сара была здесь, вокруг нас, чтобы показать ей, что ты изменился. Говорить ей – это одно, но увидеть своими глазами? Я надеюсь, что ты можешь изменить свое мнение быстрее, чем я.
— Ладно, — согласился я с неохотным кивком. — Но если всё пройдет плохо, помни, это была твоя идея.
— Согласна.
— Но, во-первых, у нас есть свидание в темной комнате, — сказал я, озорная усмешка распространилась по моему лицу.
Ее глаза расширились, когда она вспомнила фильм, который мы записали накануне вечером.
— Догони! — закричала Эверли, выпрыгнув из кучи скомканных одеял на кровати к двери. Я поймал ее, прежде чем она продвинулась на два фута, и бросил через плечо на кровать, когда помчался вниз.
Оказывается, разработка этих картин была такой же забавной, как и их создание.
***
Эверли была на кухне весь день, измельчая и перетасовывая, бог знает что.
Кажется, Сару ждет великий пир.
За последние несколько недель я много слышал о лучшей подруге Эверли. Я был взволнован и напуган встречей с ней. Кроме Райана, и я думаю, ее адвоката, Сара была единственной константой в жизни Эверли за последние два года. Она была там с самого начала, и я знаю, что ее мнение было высоко оценено.
Мне не нравилось находиться на плохой стороне этого мнения.
Я надеялся, что к концу вечера она станет ненавидеть меня немного меньше, и каким-то чудом не будет таскать Эверли за волосы, чтобы снова вбить в нее здравый смысл.
Я предложил пойти куда-то на нейтральную территорию. Куда-то, где кричат: «Эй, посмотри на мой полный дом!» (прим.: имеется в виду игра в покер). Но Эверли наложила вето на эту идею, решив, что, поскольку мы теперь официально пара, то должны представить себя так.
В нашем большом доме, который я купил раньше, когда неплохо зарабатывал.
Черт.
Я уже выглядел мудаком.
Я глубоко вздохнул, когда вытащил из ящика джинсы и схватил черную футболку. Я не собирался наряжаться. Не хотел казаться старомодным или перегруженным собственной самооценкой.
Просто надел джинсы и футболку с изображением парня. Ничего страшного.
Но когда я сбегал по лестнице на кухню, чтобы помочь Эверли с любыми приготовлениями в последнюю минуту, я знал, что Сара заставит меня почувствовать себя мудаком, который украл у нее лучшую подругу.
Прогуливаясь по кухне, я широко раскрыл глаза.
— Мы пригласили весь балет на обед? — спросил я, когда просматривал стол, заставленный разнообразными блюдами.
— Я вышла немного за рамки, да? — спросила она, кусая свою нижнюю губу, когда осмотрела кухню.
— Немного? Похоже, все крупные праздники объединились здесь, — засмеялся я, заглядывая, чтобы увидеть, что было под некоторыми закрытыми блюдами.
— Не трогай! — отругала она. — Ты выпустишь весь жар.
— Я думал, ты сказала, что Сара похожа на тоненькую веточку. Почему ты так много приготовила?
— Вина, — ответила она. — Я всегда много готовлю, когда чувствую себя виноватой.
— Я в курсе, — усмехнулся я, хватая ее за талию и притягивая к себе. — Я буду обязательно использовать это в свою пользу, когда буду чувствовать голод.
Эверли засмеялась, ее губы прижались к моим, как раз когда раздался стук в дверь.
— Черт побери, — я проклят.
— Она здесь, — сказала Эверли, ее глаза вдруг распахнулись от паники.
— Эй, успокойся. Ты хочешь, чтобы я открыл дверь? — спросил я.
— Нет! Боже, нет. Она с тебя шкуру заживо снимет. Я пойду. Почему бы тебе не достать вино? — предложила она, бросая полотенце на стойку.
— Конечно.