— Это и в правду отвратительно.
— Нет, — не согласилась с ним я, — это вкусно.
Парень уклонялся от моих попыток отправить ему в рот еду самолетиком и вместо этого наполнил свою тарелку «нормальными» тостами с обычным маслом и сиропом. Так скучно.
Мы ели в благостной тишине и одновременно покончили с пищей. Я слушала, как он фальшивит, исполняя в душе одну из сорока своих любимых песен.
Когда настало время уходить, он поцеловал меня и сказал, что будет дома, когда я вернусь.
— Но ты должен работать, — возразила я.
— Я буду работать дома, пока ты не вернешься.
Я знала, что он, скорее всего, ни минуту не сможет работать продуктивно, с тех пор как я ушла в больницу, поэтому чувствовала себя невероятно виноватой, когда пошла в противоположном направлении, к побережью, нежели поспешить домой.
Скопление транспорта уменьшилось, а дома стали больше, когда я подъехала ближе к скалам. Каждая улица напоминала мне о той жизни, которую я вела когда-то. Маленький органический рынок, где я когда-то покупала определенный вид сока каждую неделю... потому что Августу он нравился. Запах соленого воздуха напомнил мне о долгих прогулках по пляжу, когда жизнь была простой и приятной – прежде чем все начало рушиться.
Я въехала на подъездную дорожку и припарковалась. В самом дальнем уголке бардачка, в маленьком конверте из оберточной бумаги был спрятан единственный ключ – тот, который я спрятала несколько лет назад, когда ушла из этого места и от жизни с Августом. Пока мы жили вместе, моей обязанностью было заботиться о нашем доме, поддерживать порядок в его отсутствие.
Через два месяца после того как он впал в кому, я вручила все его адвокату с указаниями о техническом обслуживании и финансовом обеспечении и ушла.
И вот я была там. Снова
Мне следовало выбросить этот дурацкий ключ со скалы много лет назад.
Стоя перед домом, я чувствовала себя маленькой и незначительной перед этими высокими стенами и большим фасадом. Когда Август впервые привел меня сюда, на моих глазах была повязка. Передняя часть дома была обмотана огромной лентой, завязанной бантом, прямо как в кино. В то момент я была уверена, что все закончится голливудским хэппи эндом.
***
— Ты не шутишь? — пропищала я, когда повязка упала на землю, и я впервые увидела огромный дом передо мной.
— Ни капли, — ответил он с дьявольской ухмылкой.
— Мы не можем себе это позволить, Август. Он такой огромный! Черт! — ругнулась я, — Я не уверена, может ли Опра себе это позволить.
Парень обвил руки вокруг моей талии и поднял меня, закружив в воздухе, а я смеялась, когда он поймал мои губы своими.
— Мы можем позволить себе все, что захотим сейчас, — прошептал он. — Я обещал, что всегда буду заботиться о тебе – дам все, что ты пожелаешь.
— Все, чего я когда-либо хотела – это ты, — ответила я нежно.
В уголках его губ появилась самодовольная улыбка.
— Теперь у тебя есть все.
***
Медленно я пошла по усаженной цветами тропинке, благодаря про себя ландшафтную компанию за то, что они поддерживали в порядке обширные сады, которые все еще соответствовали имуществу. Это значило, что мне никогда не приходилось чувствовать себя виноватой за то, что этот великолепный дом пришел в упадок из-за меня. Из-за нас.
Дом по-прежнему выглядел так же прекрасно, как и в тот день, когда я впервые увидела его. Просторная подъездная дорожка вела прямиком в восхитительный сад и к входу. Цвет растений изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз, но казалось, что ничего не изменилось. С первого взгляда невозможно было бы понять, что там многие годы никто не жил. И, тем не менее, когда я подошла и заглянула в окно, мне была видна дорогая мебель, которую мы так долго подбирали, в беспорядке расставленная на первом этаже и накрытая белыми простынями, чтобы защитить ее от пыли.
Дом был выполнен в испанском архитектурном стиле, которым славилась Калифорния, с округлыми окнами и дверями, которые напоминали мне экскурсии к старым миссиям вдоль Эль Камино Рил, и витиеватая крыша, накрытая красной черепицей, которая придавала ему стиль и шарм. Вид на Тихий океан на миллион также играл на руку. Именно этот вид делал данную часть города лакомым кусочком. Волны обрушивались внизу, в то время как солнце светило над кристально голубой водой. Каждый божий день. О такой жизни большинство людей могло только мечтать, но от которой я убежала много лет назад.
У меня тряслись руки, когда я подносила ключ к замку на огромной деревянной двери, и когда первый зубец вошел в него, я в нерешительности сделала шаг назад. Ключ выпал у меня из рук и брякнулся на веранду, я почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Открыв замок на калитке, я побежала. Я бежала до тех пор, пока не почувствовала жжение в легких, пока не начали гореть щеки от порывов ветра, который дул со стороны зазубренных скал. Дом растворился где-то позади, а я стояла на берегу, пытаясь подавить рыдания, которые грозились вырваться наружу, и позволила реву океана вытеснить из головы все мысли и воспоминания,
Я не собиралась плакать из-за этого мужчины.
Никогда, никогда больше.
И я не собиралась позволить его присутствию разрушить мою жизнь.
***
— Эти недели, которые мы не видели друг друга? Нужно это прекращать – ты моя лучшая подруга и мне кажется, что я едва тебя знаю. Прошла уйма... уйма времени, старушка! Так что, давай, не жалей деталей. Расскажи мне, как ты? — спросила Сара, все ее слова были нанизаны друг на друга, словно беспорядочная нитка жемчуга, которую она носила на шее. Все, что только можно вообразить, не подбирая подходящих слов. В этом была вся Сара. Ураган, облаченный в розовые балетные колготы.
Мы расположились в углу уютной кабинки в местном кофейном магазине, в котором я работала в течение последних двух лет. Я сняла свой фартук, который напоминал огромное рубище, и еще на пару дюймов зарылась в диванной подушке. У меня болели ноги от того, что я стояла весь день, и то, что я сидела, казалось самой огромной роскошью в мире.
— Не так уж и много времени прошло. Не будь такой чертовски драматичной. И я в порядке, — ответила я, отмахнувшись от нее, и выпрямила спину.
Девушка уставилась на меня критическим взглядом своих карих глаз.
— Если бы я получала доллар каждый раз, когда ты говоришь «в порядке», — сказала она, с вызовом приподняв свою бровь.
Я провела усталыми руками по переду своей безукоризненно белой рубашки, прямая противоположность яркому цветочному платью, которое было на ней. Индивидуальный вкус Сары был слегка своеобразным. В прошлом, будучи превосходной балериной, большую часть своей жизни, одеваясь в то, во что было велено, начиная с фривольных балетных пачек и заканчивая блестящими тиарами, теперь ей свойственно было избегать всего, на чем был кринолин и кружева, и носить нечто экстравагантное.
— Я знаю. Табита лишит меня головы, если тоже услышит это. Она ненавидит фразу «в порядке». Говорит, что люди слишком часто используют ее, и она обозначает прямо противоположное тому, что подразумевает.
Сара положила свои сильные руки на стол и перегнулась через него. Ее мышцы были натренированы благодаря годам упорных занятий.
— Итак, этим ты обычно занимаешься? Говоришь, что ты в порядке, когда на самом деле все иначе?
— Нет. Да. Может быть, — сказала я все варианты сразу, ненавидя то, что она видела все, что находилось под слоем защитного льда. Ее невозможно было обмануть. Даже не знаю, зачем я пыталась.
— Так-то лучше, — улыбнулась она. — Замешательство – хоть какая-то эмоция.
Я покачала головой, когда моя коллега Труди принесла наш кофе, и посмотрела на свои часы. Мой перерыв еще не закончился. Труди быстро мне подмигнула, перед тем как вернуться к прилавку, своеобразный способ дать мне понять, чтобы я не торопилась. Она даже не представляла себе, как внезапно сильно мне захотелось приступить к работе.