Повелитель недвусмысленно заурчал.
Я зашлась в панике, и тот факт, что происходящее лишь сон, ни капли не успокаивал. Когда по ноге поползло нечто скользкое, разумная часть меня хотела завизжать, а тело отреагировало иначе… Оно сразу «сообразило» что это демонический хвост пробрался под юбку и шалит.
Едва кончик хвоста очутился в районе трусиков и уверенно надавил на запретную точку, меня словно в жидкий огонь окунуло. Ощущение оказалось настолько необычным, что даже паникующий разум на несколько секунд замолчал.
Да, разум взял тайм-аут, а Повелитель издал уже знакомое урчание… Он запустил пальцы в мои распущенные волосы, заставляя запрокинуть голову, и уже собрался впиться новым поцелуем, когда прозвучало истеричное:
— Ри-Аригахт! Как это понимать?!
Повелитель застыл, потом сделал глубокий вдох и с неудовольствием уставился поверх моей головы, а я… тоже застыла, даже не пытаясь продолжить ласки. Будто в самом деле зачарованная, способная улавливать желания, которые испарились при появлении этой… Кстати, а кто это кричит?
— Эншитисса, ты что тут делаешь? — процедил Повелитель недовольно. — Не помню, чтобы тебя приглашали.
— Что делаю? — взвизгнула невидимая мне девушка. — Лучше объясни, что делаешь ты!
— Мм-м… я? — прозвучало буднично. Так, словно ничего особенного тут не происходит.
Но это ерунда в сравнении с тем, что хвост демона вновь начал поглаживать точку, которая пару минут назад привела к мини-катастрофе в моей отдельно взятой вселенной!
— Мм-м… что делаю? — повторил он, продолжая обнимать моё покорное тело. — Знакомлюсь с подарком Вишикаргхта. Он подарил мне куклу-любовницу.
— Ш-ш-што-о-о?
Это было шипение, и настолько недоброе, что меня накрыла очередная волна паники. Впрочем, внешне чувства никак не проявились — тело продолжало стоять и ждать.
Повелитель неохотно разжал объятия и развернул меня, дабы продемонстрировать той, которая точно готовилась к драке.
Если б я могла, то вздрогнула — девушка оказалась не только рассерженной, но и невероятно красивой. Смуглая кожа, большие тёмные глаза, густые волосы с рубиновым отливом и осиная талия… А ещё она тоже была рогатой, только рога значительно меньше, чем у Ри-Аригахта, и покрыты серебром.
Кроме незнакомки я увидела слугу, который стоял возле коробки. Он тоже относился к числу рогато-хвостатых, и уходить точно не собирался. При мысли о том, к чему шло наше с Повелителем «знакомство», и что у этого «знакомства» должен был быть свидетель, мне стало нехорошо.
Вернее, поплохело «отсутствующему» разуму, а телу было безразлично. Более того, в данный момент оно получало неприличное удовольствие, ведь хвост Повелителя никуда не делся и по-прежнему гладил там, где нельзя.
Эншитисса, оценив меня, зло прищурила глаза, а рогатый именинник…
— Успокойся, — бросил пренебрежительно. — С куклой — это даже не измена.
Девушке заявление не понравилось.
— Я требую, чтобы ты отослал этот подарок обратно! — прошипела она.
А в следующую секунду случилось ужасное: моё тело прикрыло глаза и издало протяжный стон, совершенно определённого, очень характерного типа. Ну а что ещё оно могло сделать, если хвост Повелителя спровоцировал появление новой обжигающей волны?
Я дёрнулась, ноги снова ослабли, а жар, прокатившийся по телу, подарил удивительное ощущение лёгкости. Это было так, что разум вновь взял тайм-аут, зато Эншитисса по-настоящему взбесилась:
— Убери это отсюда! — воскликнула она. — Ты не посмеешь! Я не потерплю!
Убрал Ри-Аригахт только одно — свой чёртов хвост! А в остальном…
— Выбирайте выражения и тон, благородная шайса, — процедил он, и прозвучало так, словно она последняя, кто имеет право ему указывать.
— Аригахт! — тон она действительно изменила, но будь я мужиком, я бы её послушалась. Просто на всякий случай, чтобы избежать ответного хода или удара в спину. — Мой Повелитель! Я прошу вас не оскорблять нашу постель и изба…
— Я не откажусь от этого подарка, — холодно перебил Аригахт.
Всего секунду назад он почти плавился, а теперь превратился в кусок промёрзшего камня — я чувствовала это кожей. Но меня настроение Повелителя заботило мало, гораздо больше волновало нежелание этого сна сойти на нет.
О том, что сон может оказаться вовсе не сном, подумалось после того, как прозвучало: