– Забавно, правда? Я не хотел, но Иветта настояла, чтобы это повесить. – Он пожал плечами и предложил: – Может, хочешь выпить?
– Нет, спасибо, – Себастиан в волнении заходил по комнате, а Кристофер, заметивший это, не выдержал и спросил:
– Ради Бога, что случилось? Что-нибудь с Мадди? Я не успел ей позвонить, когда мы вернулись из Франции, и…
– С Мадди все в порядке. Послушай, Кристофер, у меня на прошлой неделе в Италии умерла мать и…
Кристофер сразу помрачнел.
– О, Господи, Себастиан, какое горе! Мне очень жаль, поверь! Мы с ней были очень дружны. Вообще мы все четверо, я имею в виду твоих родителей и нас с Анни, были неразлучны. А что у нее было?
– Рак. Я не знал, но она, оказывается, была больна уже несколько лет.
– Это ужасно. Может, все-таки принести что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо. Вообще-то не смерть моей матери привела меня сюда, – медленно сказал Себастиан.
Кристофер сел.
– Ну, выкладывай. Хуже этой новости уже ничего не будет.
– Боюсь, что будет, – резко произнес Себастиан, а затем глубоко вздохнул, раздумывая, с чего начать. – Перед смертью мать сказала, что на чердаке есть кое-какие вещи, которые мне, возможно, пригодятся, может, просто заинтересуют. Вчера я пошел туда и… – тут он достал из сумки большой пакет, – и нашел вот это. – Себастиан передал пакет Кристоферу. Тот раскрыл его и достал большую кипу нотных листов.
– Узнаешь это, Кристофер? – молодой человек внимательно следил за реакцией отца Мадди. – А если нет, то я тебе советую, сядь за фортепьяно и сыграй пару тактов.
Кристофер внимательно просмотрел первую страницу и вдруг внезапно побледнел, а Себастиан продолжал говорить:
– Чтобы сравнить, я прослушал запись на пластинке. Ноты и запись абсолютно идентичны. Тебе нет смысла это отрицать, потому что еще я там обнаружил письмо, написанное тобой моему отцу. В нем ты не жалеешь лестных слов по поводу ЕГО «Летней симфонии»!
Некоторое время Кристофер молча смотрел на Себастиана и, наконец, произнес:
– Я не собираюсь отрицать то, что ты сейчас говорил.
– Но почему, Кристофер? Ради всего святого, почему? Как ты мог так поступить с моим отцом? Я-то думал, что вы были лучшими друзьями!
– Да, мы… были, – медленно ответил Кристофер, и Себастиану показалось, что он состарился за эти десять минут лет на двадцать, такое отчаяние и безысходность сразу навалились на него.
– Так как же ты можешь получать все эти награды, похвалы за то, что тебе не принадлежит? Как ты можешь все это присваивать себе, если это труд моего отца?
Кристофер закрыл глаза, и Себастиану на секунду показалось, что он сейчас зарыдает.
– Пожалуйста, скажи мне, что произошла ошибка. Объясни мне хотя бы причины! Ведь я тебя последние восемнадцать лет считал своим отцом. И вдруг я узнаю, что ты украл «Симфонию для двоих» у моего отца.
Голос Себастиана дрожал от волнения.
– Кристофер, скажи хоть что-нибудь!
Вместо ответа Кристофер посмотрел на него полными тоски глазами и спросил:
– Мадди знает?
– Нет. Я уверен, что это убьет ее. Я подумал, что лучше ей ничего не говорить, пока я не узнаю от тебя все.
– Ты уже знаешь правду.
– По крайней мере, объясни мне.
Себастиан видел, что Кристофер хотел что-то сказать, но промолчал. Тогда он снова спросил:
– Что я, по твоему, должен делать? Можно потребовать, чтобы на симфонии было поставлено имя моего отца, и сказать, чтобы награды были переданы мне, как его наследнику. А если я так сделаю, то Мадди… А, черт! Зачем только я все это узнал?
Кристофер посмотрел на своего бывшего ученика и вздохнул:
– Ты можешь делать все, что считаешь нужным. Я не буду просить о себе. Попрошу только подумать о Мадди, когда будешь принимать решение. Пожалуйста… А сейчас, Себастиан, мне бы тоже хотелось оставить тебя, мне необходимо подумать…
Он встал, и Себастиан, кивнув, положил бумаги в свою сумку.
– Попрошу тебя об одной вещи. Не говори пока ничего Мадди, хотя бы пару дней. Дай мне возможность самому ей об этом сказать, хорошо?
– Ладно. Может, мне прийти в пятницу, чтобы мы могли еще раз все обсудить?
– Да, приходи, – отец Мадди снова сел в кресло.
Себастиан взял сумку и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.
Кристофер остался сидеть в своем Кресле. Мысли о Мадди, Иветте, о том, что они и все окружающие скажут, когда узнают, что он вор и лжец, были просто невыносимы.
Он будет обесчещен и уничтожен.