– Да, он очень красивый, – согласилась Мадди, не желая признаваться себе, что последние десять дней только о нем и думает. Саша очень быстро стал предметом воздыханий многих студенток, и среди них ходило множество самых удивительных историй о его происхождении. Этот загадочный юноша из России был довольно высок для танцора – около шести футов, и это придавало его движениям мужественную силу. В то же время его танец отличали грация и элегантность. На худощавом скуластом лице мерцали темно-карие огромные глаза, а губы, немного полноватые и чувственные, дополняли его романтический облик. У него были широкие плечи и волосы удивительного каштанового цвета с красноватым оттенком, он расчесывал их на прямой пробор. Для мужчины он был, пожалуй, даже слишком красив.
Саша подошел к столику, за которым сидела Николь, сел с ней рядом, и они стали о чем-то болтать. Мадди призналась самой себе, что ее страшно разочаровало, когда на занятиях па-де-де партнершей Саши стала Николь. Юноши и девушки учились работать парами, отрабатывая всевозможные поддержки и синхронные движения. На этом этапе подготовки отработка взаимопонимания с партнером становилась важнее индивидуальной техники. Нужно было признать – Николь и Саша вместе выглядели просто великолепно. Он был такой высокий, темноволосый, мужественный, а она рядом с ним – хрупкая, тоненькая, светловолосая.
Джейн, проследив за взглядом Мадди, произнесла:
– Эти двое далеко пойдут. Николь прекрасно знает, что он – лучший танцор в нашем училище. Она из кожи вон лезет, чтобы к нему прицепиться.
В тот день на занятиях Серж объявил, что в конце семестра первокурсники будут участвовать в небольшом концерте. Поскольку это будет канун Рождества, он выбрал для постановки сцены из «Щелкунчика». Всем нужно было разучить танец Феи Драже, а кто его будет исполнять на концерте, Серж пообещал сказать позже.
Впрочем, все девушки сходились на том, что это пустая формальность. Разговаривая между собой в раздевалке и во время перерывов, они пришли к выводу, что партию Феи Драже получит Николь.
По дороге к метро Мадди раздраженно заметила Джейн:
– Интересно, почему считается само собой разумеющимся, что именно Николь получит эту партию? Если бы не ее мать, у девушек наверняка возникли бы кое-какие сомнения на этот счет.
– Все же согласись, Мадди, она хороша.
– Да, только меня раздражает, как все пресмыкаются перед ней. Ну и ладно… Слава Богу, наступит уик-энд, можно будет вволю полежать в постели. Я смертельно устала!
– Ну, желаю отдохнуть! – Джейн помахала подруге рукой, и они пошли каждая на свою посадочную платформу.
Неожиданно диктор объявил, что все поезда северной линии опаздывают из-за того, что один из пассажиров попал под вагон. Мадди подошла к переполненной платформе, с жалостью думая о судьбе этого бедняги и немного злясь на него за то, что теперь ей придется неизвестно сколько торчать тут в ожидании поезда. Она смотрела на стены станции, оклеенные разноцветными плакатами, чувствуя, как болят ноги, словно налитые свинцом, и мечтала только об одном – найти какое-нибудь местечко, чтобы сесть. Наконец, подошел поезд, и ей удалось втиснуться в вагон. На Кэмден Таун ей с боем удалось прорваться к выходу. Она пошла на другую платформу, чтобы пересесть на поезд, идущий в Хэмпстед, и вдруг увидела знакомые медно-каштановые волосы. Недалеко от нее на узкой скамье сидел лучший танцор училища. Своим видом Саша напоминал несчастную, озябшую птицу. Он сидел, съежившись, плотно запахнув полы пальто и высоко подняв воротник так, что даже лица не было видно. Мадди стало его очень жаль. Она подошла к юноше и нарочито беззаботно сказала:
– Привет, Саша! Я и не знала, что нам по пути.
Он взглянул на нее, и девушка поразилась, какие у него опухшие, покрасневшие глаза и страдальческое выражение лица.
– Привет, – хрипло ответил он и кашлянул, прочищая горло. У него был такой вид, словно он только что плакал.
Мадди в замешательстве не нашла ничего лучшего, как сказать:
– У тебя все в порядке?
Саша кивнул.
– Да, просто плохие вести из дома, вот и все.
Подошел поезд, они вошли в вагон и сели рядом. После небольшой и неловкой паузы Мадди спросила:
– А где ты живешь?
– Снимаю комнату в Ассоциации христианской молодежи в Хэмпстеде.
– Это же в десяти минутах ходьбы от моего дома. Я живу на Уэлл Уок. Ты должен как-нибудь зайти ко мне на чай! – Мадди не могла придумать, что сказать, чтобы хоть немного утешить его. Было очевидно, что у него случилось горе.