– Мадлен! Все в порядке? Я уже стал волноваться, что тебя так долго нет! – говорил обеспокоенный Саша.
– У меня все о'кей.
– Не похоже. Давай-ка я отвезу тебя домой, все равно вечер скоро закончится.
Она охотно согласилась. Пока Саша ходил за ее пальто, она уселась в шезлонг. Возвратившись, он набросил пальто ей на плечи, помог встать и повел к выходу, где дожидалась клиентов вереница такси.
Мадди счастливо вздохнула в его объятиях. Машина поехала по направлению к Хэмпстеду. А еще через пятнадцать минут она остановилась у дверей ее дома. Саша заплатил водителю и помог девушке выйти. Она слегка замешкалась в поисках ключа, затем отдала его своему спутнику, и тот открыл входную дверь.
– Заходи в дом и посиди немного. А я пока приготовлю тебе крепкий кофе, – озабоченно произнес он.
Мадди вошла в темную гостиную, зажгла гирлянду на елке и ночник, а потом, сбросив туфли, со вздохом облегчения, упала на диван, наслаждаясь тишиной и покоем. Дрожащее мерцание елочных игрушек успокаивало, а свежий воздух слегка освежил девушку, и теперь она уже чувствовала себя не такой раскисшей.
– Ну, вот и я, – Саша поставил на низкий столик у дивана две глубоких чашки, и улыбнулся. – Бедная моя девочка. Ты не привыкла к спиртному, да?
– Спасибо, Саша, мне уже значительно лучше. А почему бы тебе не включить музыку? Думаю, у нас найдется что-нибудь подходящее.
Вскоре звуки Рождественского гимна в прекрасном исполнении «Кингс Колледж» наполнили комнату.
– Как я люблю Рождество, – счастливо улыбаясь, вздохнула Мадди. – А ты?
Саша слегка пожал плечами, в его глазах появилось выражение печали и затаенной боли. Немного погодя он ответил:
– Это семейное торжество. Когда я был маленьким, я помню, у нас на Рождество было просто чудесно, хотя праздновать приходилось тайно, потому что запрещалось отмечать этот праздник.
Взглянув на девушку, он добавил:
– Ты знаешь, Мадди, сегодня с тобой я снова чувствую себя счастливым.
Сердце глухо стучало в груди. Мадди повернулась и посмотрела на него. Это случится теперь или никогда.
– Саша, я тебя люблю, – прошептала она. – Тебе не нужно быть одному больше.
И прежде, чем он успел вымолвить слово, девушка сама прикоснулась к его губам, а затем решительно прижалась к нему. Она настойчиво раздвинула языком его губы. Ей было удивительно легко и свободно и в то же время страшно, что любимый отвергнет тот дар, который она ему предлагает. Он, действительно, некоторое время ничего не предпринимал, но вдруг Мадди почувствовала у себя на талии его руки и чуть не задохнулась от счастья.
Ее руки блуждали по телу юноши, самому совершенному, самому замечательному телу. Прикасаясь к нему, она чувствовала бугры мышц на его спине, твердую мужскую крепость его груди.
А потом… потом его руки тоже начали свое движение. Мужские ладони скользнули ей под платье и, касаясь обнаженного тела, стали подниматься вверх, одновременно выше поднимая легкую материю, пока не добрались до нежных упругих холмиков с твердыми сосками. Саша снял с нее платье и стал исступленно ласкать языком эти набухшие от желания почки, а Мадди, скорее интуитивно, чем руководствуясь опытом, сама, как могла, помогала любимому преодолеть его неловкость и робость. Ее рука скользнула вниз к замку на его брюках. Расстегнув «молнию», пальцы скользнули внутрь и нетерпеливо сжали тугую плоть мужчины. Так, полураздетые, они вновь прильнули друг к другу и медленно-медленно опустились на пол.
– Бог мой, Саша! Возьми меня, я так тебя хочу! Я люблю тебя! – почти кричала Мадди. А он продолжал нежно и настойчиво ласкать самые интимные уголки ее тела, чувствуя, как она дрожит от возбуждения, а ее пальцы все нетерпеливее впиваются в его набухшую плоть. Девушка громко застонала:
– Ну же, Саша, сейчас! Сейчас! Я не могу больше!
И тогда он встал над ней. Она с готовностью раздвинула ноги и закрыла глаза, с наслаждением ощущая, как его руки, скользнув ей под поясницу, поднимают ее…
И ничего не произошло. Мадди открыла глаза и увидела, что Саша смотрит на нее с выражением муки на лице.
– Нет, Мадлен! Я не могу. Это неправильно, плохо! Ты так невинна и… Я должен идти домой…
Она в ужасе смотрела, как он встал и стал торопливо одеваться.
– Я очень сожалею, Мадлен. Это моя вина. Я воспользовался твоей слабостью. Напился и потерял над собой контроль. Пожалуйста, прости меня.
– Но я же хотела… Я сама просила…
– Молчи, Мадлен, не говори ничего. Забудем о том, что произошло, ладно? Спокойной ночи.