Вот какой она запомнилась Поникенусу, видевшему ее в последний раз: «Высокомерная и надменная, с высоко поднятой головой и неистощимой жаждой чужих страданий во взгляде. В колдовских глазах цвета ночи еще отражались образы истерзанных ею девушек. Длинные светлые волосы, по-прежнему не утратившие золотого блеска, украшала унизанная жемчугом сетка. На изящных руках, так часто орошаемых чужой кровью, проступали начертания сатаны. Своими глазами я видел, как один из гагатовых бутонов, венчавших тонкую кисть зачарованной пани, распустил свои лепестки. Знаки на ее теле были живыми, они порождали в ней греховные желания, разжигали низменные страсти, обволакивая тело Альжбеты искусно сплетенной вязью. Они подчинили себе ее разум…»
Я вскочила как ужаленная и отпрянула от стола. Приглушенный свет ложился на разворот книги, словно прожектором выхватывая последнюю строку. В какой-то момент мне начало казаться, что я схожу с ума. Ведь нельзя же верить священнику, жившему в эпоху суеверного страха…
Мне вдруг стало тесно в хранилище. Казалось, если пробуду здесь еще хотя бы минуту, начну задыхаться. Вернув материалы на место, выбежала в коридор и прислонилась к двери, ощущая ее спасительный холод. Внутри гулко билось испуганное сердце.
«Они подчинили себе ее разум…» – пришли на ум последние слова пастора, для меня прозвучавшие страшнее приговора.
Глава 12
Ужин с последствиями
– Ты теперь мой должник. Уже придумал, как будешь расплачиваться?
– Не надоело об этом напоминать? – Этеле придирчиво оглядывал себя в зеркале, пытаясь отыскать в своем отражении несуществующие изъяны.
– На кой черт она вообще тебе сдалась? – продолжал недоумевать Даниэль.
Он на самом деле не понимал, чем эта белобрысая могла заинтересовать друга. Бесспорно, Эрика не дурна собой, но у Батори были и куда более изысканные подружки. Из их круга. Не говоря уже о том, что последние несколько лет он вообще не обращал внимания на нежные создания, ограничиваясь короткими, ни к чему не обязывающими интрижками.
– Только не говори, что это любовь с первого взгляда.
– Не говорю, – невозмутимо подтвердил ведьмак. – У нас есть задание, и мы обязаны его выполнить. Или забыл, что нам поручено сделать?
Этим утром телефонный звонок разбудил Этеле ни свет ни заря. Так как Цецилии не удалось связаться с сыном, пришлось доставать его друзей. Поинтересовавшись, как продвигаются поиски, и, получив невнятный ответ, предводительница клана дала троице еще одно поручение – приглядеть за семьей Кальманов. Венцелю так ничего и не удалось узнать об их прошлом. Двадцать лет назад ученые возникли словно из ниоткуда. Сей факт, а также то, что археологам было известно о существовании чаши, очень настораживал колдунью.
– К тому же в ресторане у тебя появится возможность снова их просмотреть, – весомо заявил Этеле. – Вдруг Крис прав, и дар в ком-то из девушек.
Даниэль был вынужден согласиться.
– Увидеть их ауры мне точно не помешает. Точнее, ауру твоей подружки.
– А что с ней не так? – насторожился ведьмак. Запихнув в карман кредитку и ключи от арендованной машины, повернулся к другу.
Ведающий стушевался и несмело проронил:
– Даже не знаю, как объяснить… Со мной такого прежде не случалось. Я… я не вижу ауру Эрики. Как будто у нее ее нет.
В комнате повисло напряженное молчание.
– Ты ведь понимаешь, что это невозможно, – наконец четко, с расстановкой проговорил Этеле, будто вдалбливал нерадивому школьнику невыученный урок. – Аура есть у каждого человека.
– Хочешь сказать, я ошибаюсь?
– Возможно, – пробормотал парень. – Лучше не говори пока об этом Крису.
– Что, беспокоишься за свою зазнобу? – с издевкой бросил Ведающий. – Как бы Эчед не навредил ей?
– Хочу сначала сам во всем разобраться, – бесстрастно проронил колдун.
– Ну-ну, разберись… И не говори потом, что это просто задание. Кажется, ты втрескался в эту девчонку по уши. После стольких лет отшельничества…
– А не слишком ли много тебе начинает казаться? – резко оборвал его Батори.
Заметив, что взгляд Этеле в один миг стал колючим и холодным, Даниэль невольно вздрогнул и, осознав, что переступил черту дозволенного, решил немедленно прекратить разговор. Для своего же блага. Пока Этеле окончательно не взбесился. Именно это происходило с ним всякий раз, когда кто-нибудь пытался заговорить о событиях шестилетней давности. Видимо, внук Габора так до сих пор ничего и не забыл…