Элизабет фон Арним
Зачарованный апрель
Глава 1
Все началось в унылом феврале, в неуютном женском клубе в центре Лондона. Миссис Уилкинс, приехавшая из Хэмпстеда, чтобы сделать покупки, зашла немного отдохнуть, пообедать и прочесть газету. В ожидании официанта она взяла свежий номер «Таймс» со стола в курительной комнате и, лениво просматривая столбец объявлений, наткнулась на следующее:
«Для тех, кто мечтает о солнечном свете и аромате глициний. В апреле вы можете арендовать небольшой средневековый замок на берегу Средиземного моря. Имеется весь необходимый обслуживающий персонал. Писать на имя Z, почтовый ящик номер 1000».
Вначале женщина просто не поверила своим глазам. Жестом, который выражал одновременно досаду и покорность судьбе, она отбросила газету, потом подошла к окну и безнадежным взглядом окинула мокрую улицу. Не для нее были средневековые замки, даже те, которые в объявлениях называют небольшими. Не для нее берега Средиземноморья в апреле, запах глицинии и солнце. Подобные удовольствия предназначены для богатых людей. Хотя заметка была адресована тем, кого интересуют такие вещи, а следовательно, и ей тоже, она никогда не смогла бы позволить себе воспользоваться этим предложением. С девяноста фунтами, собранными путем жесточайшей экономии по совету мужа, который хотел скопить кое-что на черный день, об этом нечего было и мечтать. На платья ей выдавалось сто фунтов в год, и для того, чтобы иметь небольшой остаток, приходилось довольствоваться теми, что мистер Меллерш, ее супруг, называл «достойным и уместным», а знакомые — «просто смехотворным».
Миссис Уилкинс не претендовала на известность. Во всех обстоятельствах она казалась робкой серой мышкой. Особенно это ощущение усиливалось в присутствии ее супруга. Он был адвокатом, и следовательно, в совершенстве владел искусством поддерживать разговор. Дома Меллерш бывал не менее красноречив, чем в суде или в разговоре с клиентами, поэтому через несколько лет его жена практически разучилась открывать рот. Она только отвечала на вопросы, которые иной раз были довольно неприятными. Мистер Уилкинс принадлежал к тому сорту мужчин, которые выглядят гораздо симпатичнее в гостях, чем дома. Со своими клиентами он был воплощением обаяния: внимательный, сочувствующий, всегда готовый помочь и внушающий доверие. Последнее, впрочем, было верно. Он был надежным человеком, но, пожалуй, этим и исчерпывались его достоинства. Меллерш имел довольно раздражительный нрав, который в полной мере проявлялся, как только он приходил домой. В этих случаях его адвокатское красноречие употреблялось в основном на то, чтобы полностью уничтожить жену, виновную в каком-нибудь проступке. Как известно, если тщательно выискивать оплошности в действиях супруги, то их всегда можно обнаружить, и жена привыкла не возражать мужу, потому что ее попытки оправдаться только усиливали его раздражительность. От природы веселая и нежная, она поникла, потому что Меллерш не был склонен к проявлению деликатных чувств. Его черствая натура отрицала любые знаки любви. Миссис Уилкинс так давно привыкла к этому, что уже только смутно ощущала, что ей чего-то не хватает, но не могла бы толком объяснить, чего именно.
К тому же Меллерш был скуповат. Во всем, что не касалось его обеда, он настаивал на строжайшей экономии. Пренебрежение питанием, этой важнейшей стороной жизни, называлось уже не бережливостью, а плохим ведением хозяйства, и строго наказывалось. Лотти проводила целые дни за стряпней и даже ездила в Лондон, чтобы достать все необходимое, но не роптала. Если есть хотя бы один способ привести Меллерша в терпимое расположение духа, значит, надо им пользоваться. Экономия серьезно отражалась на ее жизни. Она не могла позволить себе ни единой лишней мелочи, не вызвав строгих нареканий. Однако все это отражалось на качестве гардероба миссис Уилкинс. Меллерш был чрезвычайно доволен. «Мы не знаем, — говорил он, — когда наступит черный день и тебе понадобятся эти сбережения. Теперь ты можешь быть спокойна за свое будущее. Что бы ни случилось, деньги у тебя есть».
Будущее миссис Уилкинс было обеспечено, зато настоящее выглядело совершенно беспросветным, во всяком случае, по сравнению с чудесами, которые обещало объявление. Она ни разу в жизни не была за границей. За исключением короткого свадебного путешествия, они с Меллершем вообще никуда не ездили. Он не любил развлечений, поэтому в основном жизнь его жены проходила в четырех стенах. Она совсем было смирилась с судьбой и приготовилась провести таким образом всю оставшуюся жизнь, как вдруг появился неожиданный шанс.