Первый живой объект, появившийся в поле зрения, стремительно набирал обороты, заставляя подпрыгивать свалку камней и человеческих (а может, и не только) костей. Громкий вопль, издаваемый мощными голосовыми связками несущегося ко мне на всех парах существа, наполнял царящую вокруг тишину, присущую кладбищу, даже такому странному и неухоженному, как это.
Монстр был еще довольно далеко, и я не могла его, как следует, разглядеть. Но общего ощущения от голосовой атаки вкупе с расплывчатым контуром внушительной фигуры мне вполне хватило, чтобы кинуться бежать в противоположную сторону, ломая на ходу тонкие каблуки. Подхваченные юбки цеплялись о чьи-то острые кости, ноги спотыкались о камни, а победный вопль настигал с завидной быстротой. Там впереди чернел лес, но добраться до него своим ходом не представлялось возможным. А сзади слышался грохот шагов приближающихся соплеменников моего преследователя. И теперь меня настигал радостный рев не одного, а сразу нескольких голосов разной тональности.
Когда груда останков, по которой я пробиралась, начала подскакивать в воздух сантиметров на двадцать, а мои чудом уцелевшие от переломов и растяжений конечности ощутили вместо твердой земли нечто вроде батута, мне стало ясно, что гости (или же это хозяева здешних мест?) прибыли. Очередной мощный толчок… и я подлетела вверх, выпустив из побелевших пальцев свои бесконечные юбки. Приземление получилось болезненным и не на ноги. Рухнув плашмя на закостеневшие и довольно старые, судя по виду, останки, я невольно взвыла, но мой голос потонул в торжественном вопле чудовища, застывшего за моей спиной. Повернув голову, я встретила горящий желтый взгляд расположенного сбоку, как у лося, глаза, и снова застонала, но теперь не от боли, а от отчаянья.
Бум! Радостно подпрыгнул сильно смахивающий на пятнадцатиметрового (по меньшей мере) динозавра пришелец с непропорционально огромной башкой — и мое бедное тело взлетело вверх, жалобно звеня жемчужными бусинками свадебного наряда. Плюхнувшись обратно, я оказалась лицом к лицу с не так давно погибшей невестой. Ее кожа полопалась то ли от жгучего солнца, то ли еще от какой напасти; одна глазница пустовала, а разорванный рот застыл в искаженной гримасе предсмертного ужаса. Сглотнув, я почувствовала мучительный приступ тошноты. Смрад и жуткое зрелище, с примесью не призрачной угрозы, нетерпеливо переминающейся с одной когтистой лапы на другую позади меня, действовали на организм не лучшим образом.
Отшатнувшись от жертвы, я тупо поползла на карачках в первую попавшуюся сторону, где, по моим скромным подсчетам находилось много мертвецов, но мало монстров, то есть совсем ни одного. Умнее я ничего придумать не смогла. Первым порывом было зарыться в кучу, извергающую в радиусе нескольких километров отвратительную вонь, и притаиться. Авось сочтут за мертвую и потеряют интерес? Но не успела я под неоднозначное урчание наблюдательного «диназавра» протиснуться на несколько метров вперед, как длинный шлейф подвенечного платья был защелкнут между острых зубов, и тело мое, словно мячик, воспарило от резкого рывка вверх.
Рухнув обратно, я услышала хруст костей и только потом поняла, что не моих. Однако облегчение было не долгим. Огромный ящер затряс головой, как вцепившийся в рукав пес, после чего резко повернулся назад, оценивая расстояние до парочки себе подобных. Их голоса по — прежнему разносились над пустошью, и монстр, не долго думая, припустил прочь, таща за собой добычу, то есть меня. Было так страшно, что я практически не чувствовала боли. Камни резали кожу, как и отдельные фрагменты частично покрытых плотью скелетов. Платье трещало и рвалось, жемчуг осыпался, а похитившее меня чудище сломя голову неслось вперед, нисколько не заботясь о сохранности своей ноши. Но все это мне показалось сущим пустяком, когда в нескольких сантиметрах над головой щелкнула исходящая слюной пасть с двумя рядами острых желтовато — серых зубов. Еще один претендент на «рагу из живой невесты» несся следом, отпихивая покрытым грубой чешуей боком третьего, самого маленького и визгливого. Тот вопил так, что мои перепонки активно вибрировали, угрожая лопнуть. Первый же представитель местной фауны яростно мотал головой на бегу, чтобы не дать наглым сородичам отобрать аппетитную находку.