Гадкий тип за столом напротив наслаждался моей паникой. Уверен, он питается эмоциями так же, как и шоколадным молоком вприкуску с вафельным тортом. Как и половиной содержимого холодильника, которое он умял за один присест. А сейчас хищно озирается, что бы ещё слопать. Проще убить, чем прокормить! У-у-у, сидит, улыбается. Шляпу свою доисторическую рядом положил, трость к столу приставил. Хорошо хоть сегодня он не такой чудной, как вчера, на нормального человека похож. Лицом – чуть старше моей Анютки будет.
– Сейчас к Эльке пойдём. Она придумает, как тебя обратно отправить, – сообщил я ему.
Защитник только ухмыльнулся. Я почувствовал, как свирепею. В конце концов, он вроде джинна, Хоттабыча – подчиняться обязан. А он что себе позволяет?!
Дзинькнул звонок. Я нехотя поплёлся открывать. У дверей задержался. Отчего я так злюсь? Он защищать меня обязан, а не тапочки в зубах приносить. Смертельной опасности поблизости не наблюдается. Вот он и потешается над горе-волшебником.
Я открыл дверь и впустил Эльку.
– Привет. Кислый ты сегодня, – заметила она.
Я не ответил, прошмыгнул на кухню. Эля за мной. Естественно, защитника не разглядела. Плохо дело.
– Эля, – начал я осторожно, – ты что-нибудь тут видишь? – Я ткнул пальцем в ухмыляющегося Валентина. Девчонка мотнула головой.
– А должна? – растерялась она.
Валентин покатывался со смеха. Даже молоко расплескал. Молоко Эля разглядела, уставилась расширившимися от удивления глазами на взлетевший над столом и раскачивающийся в воздухе полный стакан. А Валентин продолжал хохотать, откинувшись на спинку стула. Я не выдержал, схватил из вазочки на столе конфету и бросил в смехуна. Тот и не думал обижаться. Поймал сладкий снаряд на лету и запустил в меня. В отличие от защитника, я похвастаться подобной ловкостью не смог. Конфета стукнулась о мой лоб и плюхнулась на пол.
– Женя, у тебя барабашка завёлся? – опасливо поинтересовалась Эля.
Совсем здорово! Она даже не чувствует вызванную мной нечисть.
– Ага, из твоей базы, между прочим, – не сводя глаз с Валентина, пробормотал я. – Вызвал на свою голову.
– Вызвал? Как? Зачем? – испуганно пробормотала она.
– Ты сама сказала – помоги разобраться. К тому же, – мне было стыдно, но я признался, – я хотел тебе доказать, что магии не существует. Как учёный, эксперимент ставил…
– Учёный – в киселе мочёный! – обругала меня потрясённая Элька. К счастью, она не видела лица моего защитника, чтоб ему пусто было.
– Бабушкин номер есть? Пора позвонить и во всём признаться, – решился я.
– Не выйдет, – упавшим голосом пробормотала девчонка. – Тара Владленовна в Южной Америке на конгрессе психологов. Потом летит в Китай. У неё с тибетскими ламами встреча. Потом… Женька, её больше месяца не будет в России.
– Э-э-э, – оживился мой мучитель, – кто, простите, бабуля?
Он стал видимым, ибо Элька вскрикнула и попятилась к двери.
– Профессор психологии при…
– Неверный ответ. Как звать? – Валентин поставил стакан возле вазочки, сложил руки на столе, точно первоклассник, и уставился на нас льдисто-синими глазами.
– Тара Владленовна Тихонова, – медленно произнесла Эля.
– Дети, я почти вас люблю! – признался нам защитник. – Неужто ты потомок Тары?
– Вы знаете мою бабушку? – голос Эльки постепенно обретал былую уверенность. – Вы встречались?
– К моему прискорбию, ДА!
Валентин сокрушённо развёл руками и продолжал:
– Давно. На заре её юности. Очень давно. Но даже если бы не встречался… Нет в Запредельном существа, не знающего твоей родственницы, ребёнок.
Я поёжился. Уж если этот воин, неведомо-откуда-прибывший, знает об Элькиной бабуле, кто она такая?
– Она исследует духов, – осторожно произнесла девочка, обращаясь ко мне, – и людей с необычными способностями, я уже говорила.
Валентин промолчал. Я не увидел, как он встал из-за стола. Только что сидел, пил шоколадное молоко, а сейчас вот он – рядом, вглядывается в лицо моей соседки.
– Дети, пожалуй, я поработаю с вами. Не подумайте, не под действием ритуала, который ты, – его длинный тонкий палец уткнулся мне в грудь, – провёл отвратительно с уймой ошибок. А просто так. Интересно с вами. Да и сбежать, к сожалению, я пока не смогу, – добавил он чуть тише.
Так у меня появился личный защитник. Два дня, оставшихся до учёбы, он вёл себя тихо: таскался за мной и Элькой, невидимый для остальных; ночами напролёт просиживал в Интернете, изучая наш мир; почти всё время молчал, не желая рассказывать о своей родине. Я к нему даже привык.