Один из чеченцев обернулся ко мне. Что–то его насторожило, звериное чутье у этих горцев. Я не сомневался, что они вооружены, да и взрывчатку они могли активировать прямо сейчас (ФСБшник пояснял, что среди них много фанатов веры, охотно отдающих жизнь за зеленое знамя ислама). Судьба горных камикадзе меня не волновала, просто магазин был переполнен детьми и родителями.
— Эй, шофер недоволен, просил догнать, — сказал я первое, что пришло мне в голову, — говорит — мало заплатили.
Хитрость сработала. Чеченец узнал меня, слегка расслабился:
— Почему мало, да? Мы ему сто рубль заплатил, мне брат говорил, что Москва такси пятьдесят рубль стоит…
Он еще развивал эту меркантильную мысль, когда со второго этажа показалось трое охранников в защитной форме. Его товарищ уже вытащил пистолет, а этот, соориентировавшись по–звериному быстро, сунул руку в сумку. И я повис на этой руке, вцепившись в нее руками и зубами.
Рука была вонючая, пахло от нее хлевом. Потом, когда зубы все же пробили кожу, кровь приглушила противный запах. И я услышал чей–то задавленный крик. И не сразу понял, что кричу я сам, кричу сквозь зубы, продолжая держать чеченскую лапу и грызть запястье.
Потом стало темно и покойно, и я успел подумать, что гад все же включил взрывное устройство…
ФСБ
Капитан Плотник сам вызвался быть помощником оперативного дежурного в ночь с 31‑е на 1‑е. Поступок был, конечно, самоотверженным, но ему необходимо было лично проконтролировать операцию с Гением, намеченную на этот вечер. Поэтому он решил совместить полезное с полезным. Дело в том, что после такого дежурства он имел право на целых три отгула, которые мог приплюсовать к отпуску или использовать произвольно.
Зазвонил телефон. Начальник охраны Детского мира сообщил о задержании террористов. Капитан радостно потер руки. Радость его (как и дежурство) имела две причины. Во–первых, задержание террористов означало предотвращение терракта, что само по себе хорошо. Во–вторых, если умело обыграть соучастие в предотвращении себя лично, подключить прессу, то можно получить желанный приз — одну большую звездочку на погон вместо четырех маленьких. Будучи строителем, Плотник быстро выстроил нужную схему (ход его мыслей напоминал старую задачу о перевозе на другой берег козы, капусты и волка), отлучился звякнуть из своего кабинета в газету и на телевидение, вернулся в оперзал и доложил дежурному по городу, попросив разрешение провести первый допрос самолично.
Все получилось, как он и ожидал. Быстрее всех в гонках за сенсацией оказались репортеры «Московского беспредельщика» и телеканала ТНЧ. Они пали на хвост свидетелям еще до приезда за преступниками оперативного микроавтобуса, а теперь явились в само ФСБ.
Дежурный по городу, полковник Кащенко, резонно решил, что ничего худого в допуске к происшествию журналистов нет, напротив, передача по телевидению в предновогодних новостях нейтрализует слухи и прольет бальзам на раны начальства, нанесенные прошлыми террактами. Он не стал бы полковником, если бы не умел строить почище Плотника, так что первое, что он сказал телевизионщикам, звучало забавно:
— Ну, что акт вандализма нами успешно предотвращен, вам уже известно. Сейчас мой подчиненный допрашивает свидетелей, потом вы с ним можете поговорить. Думаю, после предварительного допроса мы дадим вам возможность переговорить и с преступниками.
Это звучало забавно, потому что часом позже Плотник сказал:
— Ну, что акт вандализма нами успешно предотвращен, вам уже известно. Мой отдел давно работал в этом направлении, и сейчас мы можем гордиться успехом.
Но и это звучало забавно, так как начальник охраны, отпаивавший Верта новогодним шампанским, дал вошедшим телевизионщикам честную информацию и эта информация давно ушла к миллионам телезрителей, а в типографии уже готовился к печати экстренный выпуск «МБ» с фотографией Верта на первой странице (ниже была помещена фотография окровавленной руки чеченца, а шапкой на всю полосу был дан текст: «Московский житель ЗУБАМИ предотвратил взрыв в Детском мире! Где было ФСБ?».
Квартира Верта
Сотрудник Гения устал ждать. Он съел половину деликатесов Верта, выпил фужер «Монастырской избы» и нагло включил телевизор. Для того, чтоб Верт не застал его врасплох, он немного развернул его (телевизор, естественно) максимально приглушил звук, и сейчас изумленно смотрел на Верта, дающего интервью.