Кроме того, мне следовало подготовить собрание по «разоблачению» баптистов, «подрывающих армейские устои “. Срок командировки был неопределенный, я мог рассчитывать дней на 10 — 15.
Командир авиачасти, сухощавый полковник, встретил меня так, как, наверное, встречали строевые командиры вермахта представителей гестапо — с тщательно скрываемым презрением, смешанным со страхом. Мне отвели место в казарме, туманно объяснили цель командировки командиру роты, выписали постоянную увольнительную на неделю. Слухи о замаскированном особисте, видимо, в части все же распространились: когда я попросил ротного дать увольнение своему товарищу — баптисту Феде, он отпустил того без вопросов. Федя, очень довольный встречей, повел меня к брать ям и сестрам по вере. В чистенькой квартирке мы вкус но перекусили, мило поговорили с хозяйкой. Вежливая тактичность в сравнении с грубой прямотой нравов казармы была приятна. Все баптисты владели этой тактичной манерой общения, подчеркнуто уважительной к собеседнику. В семье хозяйка была единственной верующей, муж и дочка предпочитали атеизм. Но и они переняли у нее культуру общения, мягкость суждений, сострадательность к любому человеку. На обратном пути Федя выпил со мной пива, а на вопрос о греховности этого ответил, что считает возможным совершить малый грех во имя встречи, который потом отмолит, а заодно помолится и за меня. Время шло весело и быстро. С собой я прихватил спортивный костюм, никто меня не контролировал, я целые дни проводил в городе, ходил в кино, бродил по парку, бухал понемногу. А вечером учил баптистов «добру с кулаками», учил хотя бы на словах уметь защищаться, и если уж не себя защищать, то тех, кто чуть–чуть в них поверил. Защищать других словом мои блаженные ребята были готовы. К собранию они отрастили если не клыки, то зубки достаточно острые.
Вопросы и ответы мы просто репетировали. Вопрос:
«Если Бог всемогущ, почему не уничтожает зло на Земле?». Ответ: «Искусственно навязанное добро может! принести больше вреда, чем естественное зло. Человек сам должен уничтожить зло с помощью Бога». Вопрос:
«Если враг начнет топтать твою родину, убивать твоих братьев и сестер, неужели ты не станешь с ним бороться?». Ответ: «Злом зло не уничтожить. Все в мире относительно. То, что мы считаем жизнью, всего лишь под готовка к жизни истинной. Чем меньше недобрых поступков совершишь ты лично на Земле, тем легче будет тебе перейти к этой истинной жизни». Вопрос: «Если товарищ попросит, ты с ним выпьешь за компанию?» Ответ: «Ради настоящего товарища. могу совершить грешный поступок».
Через две недели приехали мои особисты. Пришлось каяться — не удалось вовлечь парней в нарушения. Похоже, особисты и не ждали особого успеха. Видно было, что не один я попадал впросак. Надежда была на собрание.
Вопросы по противоречиям религии мои ребята отражали запросто. Главным образом они использовали аргументы о том, что многочисленные переписчики и толкователи Библии внесли в нее стилистические ошибки; поэтому не надо толковать каждую фразу буквально. Федя иллюстрировал свои ответы яркими примерами, подготовленными для него мной.
— Не понимаю злобного отношения к нам некоторых командиров. Разве наша вера кому–нибудь мешает? — говорил он. — Разве мы, дисциплинированные, непьющие и некурящие, хуже какого–нибудь разгильдяя, мечтающего о самоволках, падших женщинах и пьянке? Не кажется ли вам, — это он особисту, пытающемуся сбить его каверзными вопросами, — что вас просто бесит наша непохожесть на остальных, то, что мы не вписываемся в толпу. Конечно, толпой управлять легче. Она не мыслит. Скажешь «убей» — убьет. Вы нас про сто боитесь за то, что мы не разучились думать. Эти выпады очень веселили солдат, ту самую толпу, ржущую уже от того, что рядовой спорил с офицером. Собрание было сорвано, и даже наказать баптистов было нельзя: наказать их сейчас — признать свое полное поражение. Даже особисты понимали это. Но меня не винили. За что меня винить, раз сами оказались несостоятельными?
Я вернулся на точку, где ждало меня радостное известие. Майор Стукалин находился под следствием, его увезли в округ. Влад рапортовал, что все выполнил, как договорились. Особисты, взяв с него объяснительную, обещали не разглашать сути беседы, чтобы не скомпрометировать его в солдатской среде. И намекнули, что Стукалин сюда уже не вернется.
Мы с Владом ушли в лес и лихо обмыли победу…