Он вспоминал, как она подкрадывалась к нему, целовала в шею, потом ее язычок поднимался выше к уху, заставляя его без удержу хихикать. У него пробегал озноб по коже при одном воспоминании об этой ее причуде, но ему очень нравилось, как она это делает.
Теперь он упустил свой шанс, все изменилось. Она продолжала болтать о пьесе, а Гарри, глядя на нее, возвращался мысленно в прошлое, когда они были все вместе в Нэнтакет-Саунд.
Солнце стало прилично припекать. Гейл смолкла, чтобы прикурить сигарету. Она сделала большой глоток из своего стакана и поглядела на корзину с продуктами, стоявшую между ней и Гарри.
— Давайте перекусим, — предложила Гейл, разворачивая сандвич. — Думаю, завтрак не отвлечет капитана от его обязанностей. Эй, Спринджер, ты можешь умять целых три сандвича! А ты, Гарри, мог бы знать, что я ненавижу сандвичи с рыбой, — она вытащила кусок рыбного филе из бутерброда и положила его обратно в обертку. — Мне это напоминает консервы для кошек. С тех пор, когда у меня жила кошка, меня тошнит от рыбы. Пусть ею питается Нептун.
Гарри передал ей сыр и крекеры. Гейл съела сыр, прикончила еще один стаканчик рома, докурила последнюю сигарету в пачке, затем встала на край палубы и прыгнула с яхты в прохладную воду. Спринджер, увидев, что лежачее место освободилось, растянулся на палубе, заняв место Гейл.
— Теперь моя очередь, — сказал он чуть слышно и прикрыл глаза.
Гарри наблюдал за купающейся Гейл. Она отлично плавала.
После того как все искупались, яхту пришвартовали к берегу, а Гарри и Гейл пошли прогуляться. Они звали с собой и Спринджера, но, когда Гарри обернулся, Спринджер куда-то исчез. Наверно, он решил все же остаться. «Этот парень не очень-то заботился о своей подружке», — подумал Гарри. Поскольку Гейл оказывала старому приятелю особые знаки внимания, Спринджер должен был бы обеспокоиться или хотя бы приревновать. Но тогда он должен был бы пойти за ними, хотя бы даже поодаль, наблюдая за происходящим. Скорее всего ему вообще на все это было наплевать.
Они прошли достаточно далеко, так что потеряли яхту из вида. Гейл снова вошла в воду, и Гарри последовал за ней, как в те времена, когда купание становилось прелюдией к занятиям любовью. Гейл раздевалась донага, и Гарри плавал с ней наперегонки, а догнав, получал свой приз на берегу.
Немного поплавав кролем, они вылезли на берег и улеглись на песке, усеянном мелкими ракушками и камешками, выброшенными океаном на берег. Играя, Гарри переворачивал тело Гейл, обхватив ее рукой за талию. В какой-то момент его тело прижалось к ее обнаженной груди. Гейл поцеловала его. Ее дыхание сохранило привкус рома, глаза, покрасневшие и влажные от воды, показались ему сейчас пьяными, и Гарри отпрянул. Они поднялись, отошли к кромке прибрежной растительности и уселись отдохнуть и обсохнуть в тени деревьев.
Гарри снова посмотрел ей в глаза, сомнений не было — Гейл напилась. Желание, возникшее у него во время купания, тут же куда-то улетучилось. Интуитивно он перевернулся на живот, пряча внезапно охладевшие органы.
— Ты бы еще спиной ко мне повернулся, — произнесла Гейл, и Гарри, приподнявшись на локте, уставился на нее. После паузы Гейл снова заговорила, но уже на повышенных тонах: — Я знаю, зачем ты затащил нас на эту яхту, Гарри. Вся комедия из-за дядюшки Самнера и его придурка-сынка, моего кузена Беннета. Ты считаешь, что заботишься обо мне, но женщине больше может сказать мужской поцелуй, а не то, как ты отшатнулся от меня. Ты просто шпионишь за нами, как я понимаю. Надеюсь, ты понимаешь, что лезешь не в те ворота. Почему бы тебе просто не оставить меня и Спринджера в покое? Этот парень сказочно трахается, о таком можно только мечтать, и он мне нравится. Ты понял?!
Ее слова заставили Гарри вздрогнуть. Она часто говорила при нем слово «трахаться», и когда он бывал выпивши, ему ее лексикон казался забавным, молодежным, свободным и все такое. Теперь же эти словечки вызывали у него только отвращение.
— Причина того, что я «отшатнулся» от тебя, как ты выразилась, только в том, что от тебя несет перегаром, черт возьми. Ради всего святого… Когда же ты со всем этим покончишь? — взорвался Гарри. — Ты надираешься с самого утра и к вечеру бываешь совершенно пьяна. Как ты еще умудряешься судить, кто хороший любовник, а кто нет?! У тебя все время залиты глаза. Что же касается Спринджера, он просто мошенник, и ты это знаешь. Он обыкновенный приживальщик, черт его дери. Он просто использует тебя, как подстилку, и…
— Пошел ты на … Гарри! — закричала Гейл.
Она вскочила с земли, натянула бикини и, не оборачиваясь, пошла обратно к яхте. Он смотрел ей в спину. Походка у Гейл была неуверенной, и ее постоянно заносило. «Морская вода не избавила ее от алкогольного духа», — подумал Гарри.