ь осмеяния, недоумения или, что было хуже всего, отталкивающего презрения. Мог грезить наяву, созерцая сплетающиеся в любовном пароксизме тела и огненное зарево высотой до самых звезд. Дотла испепеляющее город и завод по производству автомобилей. В том мире на улицах таял грязный снег, брызгами разлетаясь из-под колес патентованной резины, и задерживалась выплата обещанных премиальных. Здесь пахло корицей и ароматом старой выделанной кожи. Нормана не страшило и не удивляло то, что среди прочих черепов в логове Змея он порой находил человеческие. Он догадывался, что сходит с ума, но это не имело ни малейшего значения. Ведь он был здесь, лежа в куче прелой листвы. Смотря, как танцует Рхиса, порождая и убивая Бесконечность, когда руки Змея заключают солнце в клетку из когтей. Зная, что человеческое тело однажды не выдержит бешеной гонки и сойдет с дистанции, хрипя загнанной лошадью. - Ты захочешь остаться, но нельзя, - покачал головой Змей в ответ на незаданный вопрос. - Путь сюда людям закрыт, ты истаешь в моих землях. Так некогда решили те, кто был могущественней меня. Я стар, устал, я не в силах разрушить мою клетку... да и не желаю этого, - в голосе стыла извечная тоска. На золотых украшениях горели болезненно-яркие искорки умирающего солнца. - У любой клетки отыщется дверь, - возразил Норман. - Если тюрьму нельзя взломать изнутри, может, есть способ открыть ее снаружи? Неужели ты до конца времен обречен гнить тут, пялясь на заходящее солнце? - В былые времена я мог сбрасывать кожу, меняя имена и облики, - равнодушно подтвердил Рхиса. - Это место было моим домом, а не постылой клеткой пленника. Не буди память о прошлом. Довольствуйся тем, что есть. - Я хочу бОльшего, - упрямо повторил человек. - Ты наверняка знаешь, как этого достичь. Тебе же и заняться тут нечем, кроме как ковыряться в воспоминаниях. Скажи, что я должен сделать. Скажи, иначе я буду повторять этот вопрос снова и снова, пока тебе не надоест. - Я - Змей. Мое терпение безгранично, - чуть заметно ухмыльнулся Рхиса. - Все когда-нибудь кончается. Рхиса, я ведь однажды сдохну. Зазеваюсь и меня расплющит прессом на штамповке. Какой-нибудь молодой да ранний врежет мне на ринге так, что я больше не очнусь. Хочешь снова остаться один, в компании своих костей? "Мне все едино, - вот чего страшился услышать Норман. - Уйдешь ты, придет кто-нибудь другой. Для меня вы одинаковы. Жалкие карлики, скачущие на могилах погребенных гигантов". Он повторял свои доводы снова и снова, твердя их с настойчивостью безумца, одержимого своей идеей фикс. Веря, что однажды Рхиса ответит на заданный вопрос - потому что в глубинах своей темной души Змей желает вырываться отсюда. Иначе быть не может. Ведь Рхиса - порождение его собственной фантазии. Ведь так? Или... или не так? - Прежде двери мне отворяла кровь, - однажды неохотно признал Змей, сделав вид, что уступает человеческой назойливости. - Живая, сладкая, горячая кровь твоего племени. Служители проливали ее во имя Мое, призывая, и я входил в ваш мир, становясь похожим на одного из вас - и всегда отличаясь, - тяжелое золото в глазах рептилии подернулось сумраком. - Довольно, человек по имени Норман. Не пытайся изображать искусителя - для этого у тебя недостаточно талантов. Вы стали слишком простыми и видимыми насквозь, - он гневно дернул хвостом, сокрушив истлевающие кости и взметнув ворох палых листьев. Мертвая листва обратилась россыпью тусклых огоньков ламп в жестяных колпаках, качающихся высоко под потолком. Норман очнулся. На сей раз с ним даже не стали возиться, бросив в пустом коридоре. Он - бесперспективный боец, не приносящий дохода. Скоро его перестанут допускать на арену. Слишком многие, решившие поставить на него, лишились своих денег - Кливз все чаще и чаще зарывается носом в грязные опилки, теряя сознание. Не станет боев - не будет ударов, сокрушающих стену между реальным и воображаемым мирами. "Открой мне дорогу, тогда мы сможем быть вместе, - нашептывала поземка, крутясь под ногами рассыпающейся белой змеей. - Не будет изнуряющей работы, рискованных боев, нужды, одиночества. Проложи путь для меня, и обретешь то, о чем всегда мечтал. Я нужен тебе. Я - подтверждение реальности твоих грез. Смысл твоей пустой жизни. Наполни ее - мной". Расклеенные по заводу объявления кричали о близящемся Рождестве и отпуске для рабочих. Бесконечной грохочущей ленте конвейера, схожей со струящимся телом Змея, предстояло умереть на несколько дней, чтобы родиться вновь. На улицах фальшиво распевали ряженые, тряся колокольчиками и зазывая прохожих в открывающийся универсальный магазин "Дейзи" - подарочную коробку в шесть этажей блеска и роскоши, обвитой атласной ленточкой. Из окон своей квартирки Норман видел отдаленное сияние высоких окон универмага, золотистое и алое, похожее на колышущееся пламя. "Прежде жрецы за милую душу могли прикончить сотню-другую иноземных рабов или фанатичных приверженцев ради того, чтобы призвать Змея. Сейчас такой трюк не пройдет, - перед уходом с завода Норман стянул канистру бензина, сам толком не зная, зачем она ему понадобилась. Теперь канистра стояла под кривоногим столом, сухо поблескивая жестяным боками и сургучной печатью на узкой горловине. - Рхиса твердил о пролитой крови. Что он станет делать, если и впрямь сумеет проникнуть сюда? Мир совсем не таков, каким было во времена его юности. Хотя... не все ли мне едино, если он появится здесь? Во плоти, живым, схожим обликом с людьми. Он будет здесь, со мной. Пугающий, жуткий. Единственный, кто проявил ко мне хоть какой-то интерес". Норман не сожалел и не задумывался о тех, кому предстояло умереть во имя осуществления его замысла. Они были просто фигурками, расставленными по этажам нарядного кукольного домика. Флаконами, наполненными столь необходимой ему кровью. Он смешает бензин с купленным в аптеке густым мылом и растертым в порошок углем, и в нужный миг флаконы выплеснут свое драгоценное содержимое. Праздничная распродажа в "Дейзи" притянет горожан, как кусок гнилого мяса привлекает мух в жаркий полдень. На помойке Норман отыскал пеструю коробку из-под лампы-торшера, в точности соответствующую размерам канистры и с красочной эмблемой "Дейзи". В магазине подержанных товаров напротив купил дешевый будильник, катушку тонких медных проводов и ленту, обвязать коробку. Теперь он превратился в обычного покупателя, лихорадочно мечущегося от одной манящей витрины к другой. В поисках самого лучшего, самого дешевого и самого необходимого подарка к Рождеству. Непременно со скидкой и пышным бантом за счет магазина. Норман переходил с этажа на этаж, выбирая людное место, где он мог как бы невзначай "позабыть" свою коробку с заведенным будильником. Винт будет вращаться, медленно наматывая проволоку, пока он выйдет из универмага. Он подождет в стороне. Подождет, пока "Дейзи" не превратится в заполненный огнем хрустальный ларец, окруженный блеском вращающихся сирен, вспышками фотографических блицев и мечущимися в панике людьми. Он будет терпеливым. Ведь к нему выйдет из пепла преображенный Змей, сбросивший в огонь чешую былых столетий. "Но что, если ничего не произойдет? Если "Дейзи" просто сгорит дотла, а Рхиса так и не появится? Что, если я был нужен ему только для этого: повернуть ключ, надавить кнопку, потянуть рычаг? Он обретет новое лицо и пройдет мимо меня, а я даже не смогу его узнать! Меня уличат в поджоге, схватят и до конца жизни отправят за решетку, а он... Он всегда сможет отыскать себе нового спутника. Другого преданного служителя. Другого... Что, если никакого Рхисы-Змея никогда и не было, а я просто выдумал его? У меня все чаще болит голова. Теперь я не могу в точности вспомнить, что было со мной вчера. Меня мутит и вещи расплываются перед глазами, - высокое зеркало в простенке на миг отразило неуклюжую сутулую фигуру в потрепанном пальто, скособочившуюся из-за тяжелой коробки в руке. - Что, если тетушка Хелен была права? Давным-давно я увидел змею в бродячем зверинце и спятил, а никто не заметил этого. Уйти или довершить задуманное? Я не могу сосредоточиться, ведь это не зеркало, это змеиная чешуя, м