Это видение ее самой в цветных одеждах на берегу далекого моря всегда помогало Оникс в трудные минуты. Но сейчас она не позволила себе убежать от реальности и напряженно обдумывала ситуацию.
Хотя пока размышлять было особо не о чем. Ее будущее было слишком туманным, чтобы размышлять о нем. Думай, не думай, толку от этого никакого.
– Оникс, иди сюда, – позвал ее аид. – И убери это покрывало, без него ты смотришься гораздо лучше.
Девушка подняла голову, повела плечом, сбрасывая одеяло, подошла, сверху вниз глядя ему в глаза.
– Ты быстро учишься, – улыбнулся аид, – хорошо. Мне еще многому придется тебя обучить… Например, как доставить мне удовольствие. Начнем?
Он сжал ее ягодицы. Оникс – зубы, чувствуя, как подкатывает к горлу дурнота. И потеряла сознание, уже на грани беспамятства ощутив, как подхватили ее руки аида.
Глава 10
Она пришла в себя от голосов. Но сознание все еще было туманным, словно дымкой затянуто, и Оникс осталась лежать, не открывая глаз и прислушиваясь. Один голос был дрожащий и испуганный, второй – злой, и принадлежал он Лавьеру.
– Почему она не приходит в себя? Что с ней?!
– Э… Позвольте…
Покрывало поползло вниз.
– Руки убери.
– Господин Лавьер, но я не могу осмотреть девушку, не притрагиваясь!
– Осмотри по ауре.
– Но…
Давящая тяжелая тишина.
– Ну, насколько я вижу… У нее легкое изменение ауры… Хм. Вероятно, лори расцвел совсем недавно? Я не очень силен в этом… Если честно, это первая раяна, которую я вижу в своей жизни… Но насколько я помню… Когда расцветает лори, тело раяны перестраивается, и цветок начинает источать запах… такой… притягательный… Да, простите… В это время девушка наиболее слаба и уязвима. Вероятнее всего, ей просто нужно отдохнуть. Ну, если бы речь шла об обычной девушке, потому что она раяна, а раяну необходимо…
– Достаточно.
Оникс открыла глаза. Она лежала на кровати, укрытая покрывалом, а рядом стояли целитель в своих традиционных белых одеждах и аид. Увидев, что она пришла в себя, Лавьер присел на кровать. Молча прижал ее запястье к своим губам. Целитель отвел глаза.
– Ран… – тихо сказала девушка, – пожалуйста, не трогай его. Прошу тебя.
Аид улыбнулся. Несмотря на то что Оникс сказала это очень тихо, целитель услышал и испуганно попятился к двери. Он был еще молод, и на его круглом лице легко читались чувства, сейчас это был почти панический ужас.
– Э… я, пожалуй, пойду, господин Лавьер… Вижу, девушке уже лучше… платить не нужно… Я просто… пойду!
Он подхватил длинные полы белого балахона и выскочил за дверь.
– Отдыхай, раяна, – почти нежно сказал Ран Лавьер. – Ты нужна мне здоровая.
Он наклонился, поцеловал ее губы, задержался, медленно поиграл ее языком, втягивая его в рот и облизывая.
Потом встал и неторопливо вышел вслед за целителем.
Оникс закрыла глаза, она не сомневалась, что целитель обречен. Горечь разлилась внутри. Сколько еще человек погибнут лишь от того, что встретили на своем пути раяну? И скольких спасла бы ее смерть?
Но как же она хотела жить… Как невыносимо и яростно хотела жить!
Весь следующий день Оникс провела в постели. Она чувствовала себя слабой, ее потряхивало, как бывает стылой зимой, если слишком долго простоять на морозе. Аид напоил ее каким-то отваром, и девушка погрузилась в тяжелый сон, лишь иногда выныривая на поверхность реальности. И каждый раз, приходя в себя, она чувствовала на своем теле мужские руки.
– Спи, – шептал аид, продолжая гладить ее спину, прижимая к себе.
Лавьер размышлял. Это была странная передышка в его жизни, до отказа заполненной движением и действиями, он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь лежал вот так целый день в постели, обнимая спящую девушку. С усмешкой он думал, что даже в юности не видел удовольствия в столь бессмысленном занятии. Аид всегда предпочитал действие и слишком ценил свое время, чтобы растрачивать его подобным образом. Он просто не понимал этого, не видел разумности подобного времяпровождения. И удивлялся, что можно получать наслаждение от столь нелепого занятия.
Чары раяны меняли его, и Лавьер недовольно нахмурился, осознавая это. Но потом улыбнулся, прижался губами к ее шее, поцеловал, оставляя на нежной коже красный след. Ему нравилась эта игра. Игра с раяной, его сила против ее чар, игра, где проигравший может расплатиться жизнью. Лавьер не сомневался, что выиграет, он любил игры со смертельным концом. Когда ставки высоки, жизнь приобретает особый смысл и вкус, становится насыщенной и яркой.