Она не заметила мужчину, что подошел к ней и оттащил ближе к стене дома. Воздух вернулся, и Оникс задышала, сглатывая и закидывая голову, ловя губами капли дождя. И только потом посмотрела на Гахара, что молча стоял рядом. В серых глазах Оникс уловила мимолетную тень сочувствия и ухватилась за это видение, как утопающий за щепку.
– Пожалуйста, помоги, – дрожащими губами прошептала она, – умоляю! Я все, что захочешь, сделаю, только помоги мне сбежать!
Гахар быстро оглянулся.
– Я не могу.
Оникс смотрела на него умоляюще, и он нахмурился.
– Даже если захочу… Я не могу снять с тебя аркан аида. У меня нет такой силы.
Девушка встрепенулась. Блондин разговаривал с ней и смотрел без агрессии, без злости, и это ободрило ее. И не было похоже на уловку. Впрочем, какой смысл в этой уловке? Она неуверенно тронула его рукав.
– Как это сделать? Как разорвать аркан? Ты знаешь? – тихо спросила она.
Блондин снова оглянулся.
– Нужно вернуться, – сказал он, – сейчас тебе не сбежать. Аид ушел в город, но не думаю, что надолго. Возвращайся в комнату, раяна.
Оникс крепче схватила его за руку, и Гахар опустил глаза, с каким-то удивлением рассматривая ее ладонь.
– Гахар, ты поможешь мне? Поможешь?
Она подошла ближе, заглядывая в его серые глаза с надеждой. Сейчас Оникс готова была первый раз в жизни использовать и свою внешность, и цветок лори, лишь бы добиться от Сумеречного того, чего она так желала, и сбежать от аида. Она не думала о том, что потребует Гахар взамен, лишь бы помог. Ран Лавьер выворачивал ей нутро, она ненавидела его и хотела освободиться, а к Гахару раяна не испытывала ничего, даже страха.
– Я… – Он замер, не в силах оторваться от омута синих глаз. Чувствуя возбуждающий запах цветка, ощущая, как напрягается от ее присутствия тело.
– Все, что захочешь, – медленно протянула Оникс.
На короткий миг ей показалось, что серые глаза стали голубыми, и она моргнула удивленно, всматриваясь. Но нет, ей лишь почудилось.
Гахар кивнул и заставил себя отойти от девушки.
– Ты сможешь забраться обратно на балкон? – спросил он, стараясь не смотреть на нее.
Оникс кивнула. Ее тело было достаточно сильным и тренированным, она хорошо лазила по деревьям и скалам, и такая высота не внушала ей никакого страха. Правда, сейчас девушка уже ни в чем не была уверена. Они слаженно посмотрели на конец веревки.
– Я… помогу, – как-то неуверенно сказал пес. Оникс снова удивленно на него посмотрела. Для Сумеречного Гахар был какой-то слишком мягкий, что ли? Хотя не ей судить, может, и среди псов встречаются нормальные люди? Она кивнула, и Гахар поднял ее, взяв за бедра, так чтобы девушка смогла ухватиться за конец веревки. Она потянулась, поставила ноги в сапогах ему на плечи, торопливо оглянулась и полезла наверх, цепляясь за простыню и не обращая внимания на боль в разодранных ладонях. Доползла до перил и перекинула ногу, мельком порадовавшись, что аид не додумался нарядить ее в платье. Свалилась на балкон и посмотрела вниз. Гахар стоял, запрокинув голову, наблюдая за ее движениями.
Оникс кивнула ему и потянула несчастную простыню наверх, торопясь убрать, пока не вернулся аид.
В комнате девушка почистила одежду и привела себя в порядок. В ее душе медленно расправляла крылья птица надежды.
До самого утра никто, кроме прислужника, принесшего еду, в комнату не заглядывал. А на заре Оникс проснулась еще до первых петухов, быстро умылась холодной водой и оделась. Так что, когда за ней пришел аид, она уже была полностью готова и даже благоразумно надела перчатки, чтобы скрыть свои разодранные ладони.
Лавьер подошел к ней, внимательно посмотрел в глаза. Оникс внутренне сжалась, испугавшись, что аид своим звериным чутьем узнает о ее попытке побега, о разговоре с Гахаром, догадается, поймет! Она накинула покрывало на кровать, надеясь, что до их отъезда прислужники не заметят испорченную простыню, которую Оникс затолкала в шкаф. Половину ночи, пока не заснула, она боялась, что Лавьер снова придет к ней и увидит голый тюфяк. И Оникс молилась небесным заступникам, чтобы не пришел. А потом провалилась в сон.
И сейчас она стояла, глядя аиду в глаза и надеясь, что на ее лице не отражаются чувства.
– Пойдем, завтракать будем внизу, – сказал Лавьер. Он отметил, что девушка в перчатках, но решил не трогать ее. Пока. – Плащ надень.
На первом этаже гостиного дома, где традиционно стояли столы для приема пищи, было пусто, кроме Сумеречных, в такую рань здесь еще никого не было. Хмурая подавальщица изо всех сил скрывала ненависть и страх, обслуживая псов. Правда, мужчинам до эмоций женщины не было никакого дела.