Аид прижался спиной к глухой стене из темного камня и замер, ожидая.
Тот, кого он ждал, явился, как всегда, без опозданий. Мужчина так же, как и сам Лавьер, был закутан в неприметный серый плащ с капюшоном, нижнюю часть лица скрывал платок. Он привычным жестом показал аиду руки и посмотрел в глаза, зная, что одного взгляда для его собеседника достаточно, чтобы убить.
Но Лавьер пришел не за этим.
– Принц вернулся, – негромко сказал мужчина в маске, – это многое меняет. Ветер наблюдает за ним. Но на нем такой щит, который мы не можем пробить. Пламя познания из кристалла даже не коснулось его.
– Кто установил этот щит? Ветер почувствовал?
– Владыка. Его сила.
Лавьер медленно кивнул. Он так и думал.
– Давно?
– Четыре – пять лун, господин.
Аид, не мигая, смотрел в глаза своего собеседника.
– Что принц сделал с раяной?
– Приказал отвезти в поместье на озере. И пытался подкупить стражей, чтобы скрыть это от императора.
Лавьер чуть усмехнулся и качнул головой.
– Владыка уже отдал приказ, и девушка не доедет до озера. – Мужчина в маске протянул аиду темную склянку. – Кровь принца. Агния укусила его во время забав. Кровь не защищена.
– Девушка жива?
– Да. Принцу это понравилось.
Лавьер усмехнулся, удивляясь глупости наследника. Впрочем, он еще молод и неопытен, поэтому делает ошибки. Аид открыл склянку, растер между пальцев каплю крови. Он ничего не сказал, но мужчина в маске чуть отшатнулся от мелькнувшей в глазах собеседника тьмы.
– Продолжайте наблюдение. Агнию убрать, принц может одуматься и вспомнить ее укус. Она не должна заговорить. Пока все.
Мужчина в маске кивнул, склонил голову и быстро ушел. Аид осмотрелся и неторопливо направился в другую сторону, на ходу сбрасывая личину светловолосого простолюдина и выбрасывая использованный кристалл. Удерживать чужой образ долго могли только оборотни, потому что это было их даром. Лавьер же мог продержаться с чужой внешностью лишь десяток минут, и то с помощью сильных кристаллов.
Но этого было достаточно для короткого разговора со связным.
Аид никогда не приходил в своем настоящем обличье. Он не доверял даже тем, кто давал ему клятву крови, которую почти невозможно нарушить. Хотя бы потому, что и сам давал такую клятву. Как и все Сумеречные псы, Ран Лавьер присягал на крови Темному Владыке империи и точно знал, что и эту клятву можно разорвать.
Он шел по грязной мостовой и раздумывал, как поступить дальше. Всего несколько дней, как Ошар вернулся в Град, но щит на него был установлен пять месяцев назад, причем установлен Владыкой. И кровь наследного принца… Аиду она была знакома.
Все же есть своя польза от учебы в цитадели. Как ни жестоки были уроки наставников, но эти уроки хорошо помогали псам выживать. Но, конечно, наследный принц не учился в долине смерти. Он жил далеко от Града и хоть и являлся наследником, но не принимал никакого участия в управлении империей. Темная лошадка. Только эта лошадка что-то слишком активно стала участвовать в забеге. Что ж, похоже, наследнику надоело ждать.
Аид размышлял, но от важных и насущных вопросов мысли упрямо возвращались к тому, о чем Ран думать не хотел. Он не хотел вспоминать, не хотел чувствовать. Хотел забыть.
Он мучился, сжимал зубы, не зная, куда себя деть от этой непрекращающейся агонии. И все равно думал о ней… Снова и снова.
Стражи вернулись поздно ночью, и аид ждал их в своем столичном доме, смотрел на псов равнодушно.
– Вы привезли кольцо? – оборвал он их приветствия.
Старший из двух Сумеречных шагнул вперед, почтительно склонил голову.
– Простите, Верховный, но мы не смогли выполнить ваш приказ. Девушки нет в Синих Скалах, а распоряжения на ее поиски не было.
Лавьер замер, и страж непроизвольно попятился, видя, как проявляются на скулах аида белые пятна.
– Как рассказал нам местный целитель, девушка покинула замок десять дней назад, – чуть торопливо пояснил Сумеречный. – Ваш доверенный, Йен, искал ее, но следы теряются в лесу. Ее вещи нашли на болотах в окрестностях Синих Скал, скорее всего, девушка угодила в топь и погибла.
Сумеречный вздрогнул и попятился уже открыто, потому что Верховный аид откинул голову и рассмеялся. И это испугало стража даже больше, чем гнев Лавьера, потому что Сумеречный не знал, как относиться к такой странной реакции.
К счастью, аид не задерживал, махнул рукой, отпуская, и Сумеречные поспешили убраться.
Ран стоял у окна, смотрел на дорожки воды, что бежали по стеклу, и улыбался. Он закрыл глаза, позволяя вернуться воспоминаниям, которые так долго давил в себе, вырывал с корнем, выжигал вместе с нутром. И они вернулись в тот же миг, словно насмехаясь над всеми усилиями аида.