За несколько веков до того, как полевые командиры уничтожали Либерию, другой деспот с севера, «король-солнце» Людовик XIV, сформулировал универсальный для таких режимов принцип, заявив: «Государство – это я». Подобные ему правители, не обремененные выборами или потребностью в массовой легитимности, больше других склонны применять насилие для достижения своих целей.
В Европе Средневековья и раннего Нового времени войны называли развлечением королей, На протяжении веков европейские монархии, герцогства, республики вели постоянные битвы. Историки неоднократно объясняли эти войны жадностью и личными интересами неподотчетных элит [4], Одно из первых свидетельств таких эгоистичных расчетов оставил Никколо Макиавелли, проживавший во Флоренции в конце 1400-х годов и занимавший ряд высоких должностей в ее правительстве. В это время у власти пребывал могущественный банкирский клан Медичи. На короткий период в стране установилась республика, и именно эти годы совпали с карьерой Макиавелли как государственного служащего. Однако в 1512 году, когда Медичи снова пришли к власти, Макиавелли был отстранен от участия в политической жизни. Остаток своих дней он посвятил творчеству, создав в том числе знаменитое руководство для диктаторов – трактат «Государь»,
Макиавелли жил в беспокойное время, в разгар длившихся более столетия «разборок» между множеством мелких европейских государств. Либерийским полевым командирам этот мир показался бы знакомым, а советы дипломата – весьма уместными. Сухощавый и суровый, он принимал стремление правителя к власти и господству как данность. Чтобы достичь желаемого, объяснял Макиавелли, «государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны»[2]. Личные намерения Макиавелли трактуют по-разному. Кто-то полагает, что он искал благосклонности правящего семейства Флоренции. Другие – что он презирал эту форму правления и просто хотел задокументировать ее жестокую логику [4]. Вне зависимости от того, было это предписанием или описанием, книга Макиавелли объясняет, каким образом правитель может игнорировать самые разрушительные издержки войны. Единственное, что имеет значение для государя, по словам Макиавелли, это его персональное величие. Согласно этой логике, войны никогда не следует избегать. Ее вместо этого нужно использовать для собственной выгоды или, иными словами, приватизировать выгоду от войны, социализируя ее издержки.
Такие неподотчетные обществу личные интересы легче всего проследить в их наиболее очевидных формах. Именно по этой причине в качестве примера я выбрал Африку второй половины XX века и Европу раннего Нового времени. В более открытых обществах определить предрасположенность к войне сложнее. Но ее влияние, пусть и более тонкое, так или иначе есть, и очень важно научиться правильно его оценивать.
Для этого переместимся к основателям и правителям Либерии – Соединенным Штатам, которые стали первой страной современной демократии. Говоря о революции, которая привела к образованию государства, американцы обычно во главу угла ставят идеи либерализма. Но некоторые ученые видят в ней и значительный след макиавеллизма.
Американская неблагородная революция
Джордж Вашингтон родился в 1732 году. Будучи средним сыном ничем не примечательного фермера, занимавшегося выращиванием табака, он ощущал себя на задвороках элитного общества плантаторов Виргинии. К счастью, его старший брат женился на дочери одного из самых влиятельных семейств колонии. В результате у долговязого молодого человека появились могущественные покровители. Эти благодетели пустили в ход связи и выхлопотали Джорджу желанную публичную должность землемера округа.
В хорошо обжитой Виргинии разметка границ земельных владений была не слишком прибыльным занятием. А вот на западе, за Аллеганскими горами, лежали миллионы акров ничейной земли, если не считать местных обитателей, не говоря уже о французах. Через несколько дней после своего назначения Джордж Вашингтон отправился на фронтир. Молодой человек намеревался помочь своим покровителям, оформляя права на лучшие территории, не забывая записать и кое-какую собственность на себя. Ему на тот момент было всего 17 лет.