Еще один распространенный пример – так называемые прокси-войны. Во время холодной войны Советский Союз и Соединенные Штаты поддерживали повстанцев в странах-сателлитах противника и финансировали борьбу с антиправительственными силами в странах-союзниках. Таким образом они вели войну чужими руками.
Такие конфликты в значительной степени помогают объяснить причины многих гражданских войн XX века. Сверхдержавам было, что приобретать в плане дележки глобального пирога. Но люди, оказавшиеся втянутыми в конфликт, не имели никакой возможности возложить ответственность за него на США или СССР.
Наконец, вспомним о кровавых алмазах и прочих поддающихся разграблению природных ресурсах. Политические волнения позволяют полевым командирам и коррумпированным чиновникам продавать драгоценные товары на черном рынке. Аналогичным образом лидеры, близкие к наркокартелям, могут рассматривать войну, нестабильность и вооруженные группировки как выгодное средство для наркоторговли. Все это дает неконтролируемым лидерам личные стимулы к развязыванию конфликтов [12].
Мы говорим не только о президентах, королевах и императорах, обладающих высшей властью. Нужно думать и о правящих кликах в целом. Это может быть мятежный генерал, сделавший ставку на войну, или главарь группировки, сколачивающий состояние на черном рынке. Если они видят, что лидер выступает за мир, личные интересы дают им мощный стимул подорвать его устремления. Мы называем их «отколовшимися группами», «экстремистскими группировками» или «спойлерами». Они часто появляются при наличии слабого лидера, хрупкой коалиции или неудачного стечения обстоятельств [15].
Предрасположенность к войне – частный пример более широкого явления, известного как агентская проблема. Она возникает, когда одна сторона – принципал — стремится заставить другую сторону – агента — действовать в своих интересах. Принципал беспокоится, что агент будет преследовать собственные интересы. Например, когда вы нанимаете юриста, финансового советника или агента по продаже недвижимости, вы можете подозревать его в том, что он постарается максимально увеличить свое вознаграждение, вместо того чтобы обеспечить для вас наилучшие условия сделки. Если вы – бизнесмен, нанимающий новых работников, можете беспокоиться, что они окажутся лентяями или ворами. Все это примеры агентских проблем.
В политике таких проблем не меньше. Например, в стране граждане являются принципалами, а лидеры – агентами. Предполагается, что лидеры должны действовать в интересах группы. Но, если их ничто не сдерживает, они нередко ведут себя иначе. У рядовых граждан нет больших денег, мобилизационных возможностей, военной силы или институциональных норм и правил для обуздания лидера – это агентская проблема, потому что общество без этого не может сдерживать и призывать к порядку лидера. Недостаток сдержек легче всего увидеть на примере короля-бога, императора или диктатора, которые вовсе не признают, что являются агентами народа. Но такая же проблема стоит в обществах с представительной демократией. Власти избираются на длительный срок, могут использовать финансовые средства для мобилизации сторонников и совершать тайные сделки за закрытыми дверями. Гражданам сложно уделять им пристальное внимание, оценивать деятельность политиков или не отвлекаться на всякого рода спектакли. Все это изолирует и скрывает действия политиков от избирателей.
Политические агентские проблемы и предрасположенность к войне проявляются и на низовом уровне. Возьмите уличные беспорядки, в которых сталкиваются люди различных рас или религий. Есть искушение относиться к такой деятельности как к внезапным вспышкам массового возмущения или недовольства. Президент США Ричард Никсон однажды сказал: «Бунты спонтанны. Войны требуют предварительного планирования». Но он ошибался. Да, можно объяснить бунт накопившейся злостью и обидой, и некоторые массовые протесты действительно не планируются. Но нельзя отрицать и роль невидимой руки элит.
Ученые, изучающие бунты и мятежи по всему миру, неоднократно подчеркивали, что насилие, как правило, возникает, когда лидеры используют свои финансы, политические организации и влияние на средства массовой информации для создания и стратегического развертывания уличных беспорядков в больших политических целях. Наиболее яркие примеры можно видеть в Индии, где в некоторых городах существует многолетняя традиция стычек между индусами и мусульманами. Однако это не происходит спонтанно. За стычками стоят «институционализированные бунтарские механизмы», сознательно создаваемые и реализуемые для победы на выборах или формирования национального общественного мнения. Элиты разрабатывают и используют эти инструменты разрушения, потому что извлекают из них пользу, не подвергая себя никаким издержкам [16].