О том, что эта система прекрасно работала, мы знаем потому, что эти четверо экономистов высчитали эффект от одного вида общественного признания – упоминания в ежедневных сводках новостей германской армии. Признание, которого жаждали асы, поступало на нерегулярной основе, с трудно предсказуемыми интервалами, казалось, почти случайно. Это предоставило исследователям материалы, на основе которых они смогли получить ответ на вопрос: на что готовы пилоты, чтобы превзойти успехи своих коллег?
Оказалось, что в дни, следовавшие за упоминанием в новостных сводках таких пилотов, как Галланд, летчики его подразделения сбивали больше самолетов. Победы Галланда буквально заставляли их прилагать больше усилий и одерживать больше побед. Гибли они при этом тоже быстрее. Если в обычное время убыль личного состава составляла примерно 2,7 % в месяц, то в дни после упоминания в сводках успехов их коллег количество смертей подскакивало на две трети. Этот же принцип работал с предыдущими составами эскадрилий. Как поступали пилоты люфтваффе, когда узнавали, что их давние приятели-летчики удостоены чести быть упомянутыми в армейской прессе? Они стремились сравнять счет, шли на больший риск и погибали в полтора раза чаще, чем обычно.
Есть желания, которые может исполнить война: добиться славы, почестей, восхищения и даже определенной степени бессмертия. Как большинство военачальников, Геринг хорошо понимал это. Он создал продуманную систему наград и признаний, которая показывает, на что готовы идти люди в стремлении обрести относительный статус, даже если придется заплатить за него смертельно высокую цену.
Из этого исторического примера можно извлечь несколько уроков. Один из них показывает, как умелые и безжалостные лидеры могут управлять людьми для достижения самых низменных целей. Например, полководцы и пропагандисты используют желание мести, славы и статуса для того, чтобы мобилизовать людей на войну. Впрочем, конкретно этот сюжет связан с военными действиями, то есть со способностью одной из сторон победить в уже идущей войне. Но он не объясняет, почему войны начинаются.
Развязывание конфликта можно объяснить стремлением к славе, если группа людей готова заплатить огромную цену за утверждение собственного величия или самоуважения. Некоторые известные философы и историки войн – Фукидид в античной Греции, Макиавелли в Италии эпохи Возрождения, Томас Гоббс в Англии раннего Нового времени или мыслитель Просвещения Жан-Жак Руссо – считали, что статус, престиж и честь могут толкать людей к войне. По мнению историка Маргарет Макмиллан, милитаризованные общества и воинственные культуры существуют по сей день. Другие утверждают, что общества могут развязывать войны, если на их честь покушаются соперники равного ранга либо когда группа более низкого статуса поднимается выше своего положения. Это не сильно отличается от того, как летчики-асы люфтваффе реагировали на признание достижений своих коллег [12].
Предположим, каждый гражданин любой страны Оси или союзников во время Второй мировой войны добавляет определенный вес их относительному положению. Они не только максимально увеличивают гипотетическую долю пирога, но и получают удовлетворение от того, что могут выиграть больше, чем соперники. В итоге любая ценность, добавленная к относительному статусу, действует в противовес цене, которую придется заплатить за войну. Диапазон договоренностей в этом случае сокращается примерно таким образом.
Как видите, даже в этом случае остаются стимулы для компромисса. Но мир оказывается гораздо более хрупким.
При этом более распространенным и опасным сценарием является тот, при котором к славе и статусу стремятся неконтролируемые правители, а не общество в целом. Предрасположенность к войне и нематериальные стимулы способны создать гремучую смесь. Яркий пример этому – нацизм. Впрочем, по мнению историка Филипа Хоффмана, более яркий пример можно найти в Европе на несколько столетий раньше. Весь этот континент с 1400-х до 1800-х годов представлял собой поле почти не прекращающихся битв. Главной причиной, по которой воевали короли и королевы, было стремление к славе и укреплению своей репутации [13].
В начале XVI века ученый и философ Эразм Роттердамский мог окинуть взглядом европейский континент и прийти к выводу, что простые люди возводят города, а безумство правителей разрушает их, «Народ печется о мире, – писал он, – а государи раздувают войну» [14].