Теперь представьте, что летчик оказался над коварной с точки зрения маневров территорией. Например, он пилотирует самолет в узком каньоне. Здесь гораздо сложнее уйти от обстрела. Повреждения самолета, которые в открытом пространстве не вызвали бы особой тревоги, теперь представляют для пилота опасность. Внезапный порыв ветра может бросить самолет в сторону на скалистую поверхность.
Такие обстоятельства, если переложить их на ситуацию конфликта, грозят сокращением диапазона переговоров. Они изменяют ландшафт, на который ориентируется общество. Тяга к славе, антипатия к врагу или идеологические мотивы бросают пилота вниз – в более опасную обстановку узкого каньона. Не отчитываясь ни перед кем, способный игнорировать опасности боя, пилот спускается все глубже. Это ограничивает пространство для маневра, оставляя лишь небольшой просвет, в который можно постараться пролететь. Однако самолет подвержен воздействию других сил, которые в нормальных условиях, вероятно, не привели бы к аварии.
Вот почему я уделяю особое внимание ситуациям, где жажда славы или местничество пересекаются с частными интересами элит, ориентированных на войну. В сочетании друг с другом эти условия дают гораздо более сильный эффект, чем по отдельности. Причины для войны накапливаются, взаимодействуют, умножая друг друга. С этой темой мы еще не раз столкнемся в книге, когда будем разбираться с корнями войны – в том числе с фактором неопределенности.
Глава 4
Неопределенность
Я ходил следом за Наполеоном Инглишем по чикагскому району Вест-Сайд. Он совершал свой ежедневный обход. Некоторые из его молодых коллег точно так же «патрулируют» социальные сети. Насилие сегодня нередко начинается с перебранки в интернете: онлайновый рикошет оскорблений и угроз может вылиться в реальную перестрелку [1]. Однако Нап предпочитает работать по старинке, пешком обходя кварталы Лондейла, останавливая машину на углах улиц или перед домами, чтобы поговорить с молодыми парнями.
Поначалу эти мелкие дилеры и завсегдатаи крылечек своих лачуг с подозрением относились к коренастому, разговорчивому пятидесятилетнему мужику с седой щетиной и такийей – вязаной шапочкой, свидетельствующей о его принадлежности к исламу. Однако со временем настойчивость и обаяние Напа берут свое: ему начинают доверять. Если кому-то из парней захочется узнать, что собой представляет этот старикан, Наполеон советует им спросить у своего отца или дяди, кто такой Пёс Нап.
Он охотно и откровенно рассказывает о своей юности. Это часть его социальной работы. Он стучится в самые опасные двери, вступает в самые яростные споры, утихомиривает противоборствующие стороны, пытаясь предотвратить череду перестрелок. Соответствующее прошлое придает Напу авторитет в его опасном миротворческом бизнесе.
Он вырос в «домах Генри Хорнера». Это государственный жилищный проект, расположенный недалеко от Лондейла. В 1950-е годы город построил комплекс 16-этажных кирпичных жилых зданий, чтобы справиться с наплывом бедных черных семей с американского Юга. Квартиры были маленькими, простенькими, с голыми серыми шлакоблочными стенами. При этом многие семьи считали этот проект большим шагом вперед по сравнению с их прошлыми трущобами.
Юный Нап был прирожденным предпринимателем. В 11 лет он начал ошиваться у ближайшего продуктового магазина. Через дорогу было много домов, в которых жили пожилые люди. Он предлагал им за несколько монет донести сумки до дома. Вскоре Нап стал заниматься уборкой квартир, менял шторы, сопровождал людей в магазины. «Я всегда был главным добытчиком в семье», – с нескрываемой гордостью вспоминал он.
Это был конец 1970-х годов. Дома Хорнера к этому моменту пришли в упадок. Сломанные лифты и перегоревшие лампочки никто не чинил. Потемневшие шлакоблочные стены покрылись граффити. В середине десятилетия банды из других частей города – Вайс Лорде, Блэк-Пи-Стоунз и Гангстер Дисайплс1 – начали «колонизировать» многоэтажки как свои территории. Для таких амбициозных подростков, как Нап, дома Хорнера представляли более соблазнительную добычу. Нап и его друзья могли выручить гораздо больше денег, покупая унцию травки и скручивая сотню косяков. Группа банды Вайс Лорде контролировала здание, в котором жил Нап, и поощряла предприимчивую молодежь.
Родители пытались оградить детей от неприятностей, но Нап восхищался окружавшими его более взрослыми гангстерами. Члены Вайс Лорде обычно сидели перед его домом и играли в кости. Все были с оружием. Одиннадцатилетний Нап предлагал спрятать пистолеты у себя, пока они играли. Полиция часто устраивала облавы на дилеров, но никому в го-