Главное, что я позвонила.
И Тим Сим-Сим-Андервуд разговаривал со мной только насчет съемок фильма о его доме, но это тоже не моя вина, правда?
Однако мне остается взять еще одно препятствие, прежде чем я осмелюсь переступить порог аудитории на курсах Иры Вандергельдер.
Филип Берк.
Следующие несколько рабочих дней я буквально выискиваю его взглядом в столовой, на парковке, в лифте или просто в коридоре, но безуспешно.
Я уже мысленно отрепетировала речь, которую произнесу.
Конечно, это не монолог Гамлета, принца Датского, но лучшее, на что я способна. Принимая во внимание, что я в него не влюблена и делаю это только потому, что так надо.
— А, привет, Филип, сколько лет, сколько зим! — Это следует произнести в беспечной, небрежной манере. — У вас не найдется на днях свободная минутка? Мы могли бы вместе выпить и поболтать.
Может, вам так не кажется, но эти фразы прошли несколько этапов обкатки, прежде чем родился окончательный вариант.
Ну да ладно. Как говорит моя матушка, о да, высший класс.
Но к концу недели судьба распорядилась так, как мне и в голову не приходило…
Я врываюсь в постановочный отдел, чтобы цапнуть пачку сценариев, которые мне нужны для совещания с редактором, и тут меня на бегу останавливает Сьюзи, белая как мел.
— Ой, Эмилия, а я тебя ищу. Звонил Филип Берк и велел тебе все бросить и немедленно подняться к нему в кабинет. Это очень срочно.
— Что?
— Он так сказал.
Девушка затравленно смотрит на меня, как кролик под лучами фар, и я ее нисколько не виню. В этот кабинет вызывают только по двум поводам.
Или нанять, или уволить.
Я намеренно сохраняю спокойствие перед Сьюзи, которая, наверное, решила, что «Кельтских тигров» зарубят на корню и что она к концу недели останется без работы. Ведь Филипу не просто так дали прозвище «Палач».
— Хорошо. Тогда мне лучше идти, — сухо говорю я.
— Ну что же это такое, Эмилия, я не могу потерять работу! Я только что взяла ипотечный кредит! И завела кота!
— Тихо, тихо, успокойся. Сначала посмотрим, что он мне скажет, ладно? И будем исходить из этого. Хорошо?
Я дарю ей широкую, доброжелательную, подбадривающую улыбку, выхожу из офиса, сажусь в лифт и… наступает паника… я вся дрожу, и сердце колотится как бешеное.
Слава богу, у меня всегда при себе успокоительные капли. Я даже не пытаюсь отмерить дозу, а просто откупориваю флакончик и выпиваю все залпом.
Итак, я могу представить себе две причины, по которым он так срочно меня вызывает.
Причина первая. Он сворачивает «Кельтских тигров».
После всего, что проделано. После переделки сериала на корню. Я не хвастаюсь, но наши рейтинги выросли на 150 %, с тех пор как я пришла в команду, и теперь мы привлекаем восемьсот тысяч зрителей.
Спонсоры дрожат, а рекламодатели строятся в очередь. Да, конечно, я знаю, что мы еще не достигли цифры в один миллион, которую мне поставили целью, но полугодовой срок еще не закончился. Мы уверенно продвигаемся. В этом все дело, и если он перекроет нам кислород…
А вторая причина меня ужасает.
Он хочет расправиться не с «Кельтскими тиграми», а со мной. Он меня уволит. Я еще не добилась успеха, он не удовлетворен моими действиями и поэтому он меня увольняет.
Мой мозг работает с удвоенной скоростью, и к моменту выхода из лифта я проигрываю в своей голове сценарий. Я — подсудимая, и судья говорит мне: «Итак, мисс Локвуд. Вы истец по делу, возбужденному против главы телеканала на основании незаконного увольнения, и все, что вы можете сказать в свою защиту: вы думали, что это ваши личные разборки? Потому что он пригласил вас на свидание, а вы отказались? Вы действительно думаете, что этот человек способен на такие гадости? Вы и вправду верите, что могли подвигнугь отвергнутого ухажера на такой способ мщения? Вы думаете, что вы так хороши собой — или что?»
Я вхожу, накручивая себя, но он на меня даже не смотрит. Идет дневной выпуск новостей, и он пялится на плоский экран над столом.
— Эмилия, вы здесь, — говорит он, — вам нужно…
Я не даю ему закончить фразу.
— Филип, я должна сказать, что мы проделали над сериалом огромную работу, и закрывать его сейчас или разрывать мой контракт было бы величайшим… ну-у-у… Да вы с ума сошли! Вы рехнулись!
Он смотрит на меня так, словно я сандвич, оставшийся после пикника.
— Так вот почему, вы думаете, я вас вызвал? Чтобы уволить?
— А что, нет?
Вот блин. Это значит, что сериал выбрасывают на свалку…
— Нет, вас не увольняют.
— А что будет с «Кельтскими тиграми»?
— А что с ними такое?
— Вы не собираетесь их закрывать?
— С чего бы это?
— Потому что…
Тут я удерживаюсь, чтобы не сказать: «Потому что вы всегда так делаете. Вы этим прославились. Даже уличные собаки, которые бродят возле нашей столовой, знают, что ваше прозвище — Палач».
— Эмилия, я просил вас прийти, чтобы вы посмотрели сейчас передачу новостей.
— Новостей?
— Да.
— Чтобы я посмотрела их сейчас?
— Да. Пожалуйста, не повторяйте за мной все, что я говорю. Вы напоминаете мне актера Джеффри Раша в роли душевнобольного пианиста в фильме «Блеск».
Это очередная берк-филиппика, но я пропускаю ее мимо ушей, потому что, во-первых, испытываю безмерное облегчение, что все обошлось, и, во-вторых, мне ужасно любопытно, что там такое.
И долго ждать не приходится.
Начинается дневной выпуск новостей, звучит бравурная музыка, и диктор читает заголовки сегодняшних новостей.
На Севере продолжаются мирные переговоры…
Ограбление почты на юге Дублина…
В Лимерике открываются ежегодные соревнования по пинкам под коленки…
Обезьянка в зоопарке родила двойню…
— Обычная текучка, — говорю я, вспоминая былое время в отделе новостей.
Филип раздраженно машет рукой, чтобы я заткнулась.
И тут начинается.
— И, переходя к новостям культуры, отметим, что флагманский сериал «Кельтские тигры» был номинирован в категории лучшей развлекательной передачи на престижной ежегодной церемонии вручения наград в сфере телевидения, которая состоится на следующей неделе. Продюсер сериала Эмилия Локвуд, которой сериал обязан столь молниеносным взлетом популярности, также номинирована в категории «Лучший продюсер». Церемония вручения будет демонстрироваться в прямом эфире из отеля «Четыре времени года» в Дублине.
Филип выключает новости и поворачивается ко мне:
— Ну, что вы об этом думаете?
Я ошарашена, потрясена, смущена, взволнована и сбита с толку… короче, что ни назови, я чувствую все сразу.
— Эмилия? Хотите присесть? С вами все в порядке?
— Это не розыгрыш? — вырывается у меня. — Меня не снимают скрытой камерой?
— Нет. Я выдвинул вашу кандидатуру несколько недель назад.
— А-а.
Не знаю, чем я больше потрясена. Тем, что он это сделал, или тем, что меня не уволили.
— Черт побери, возьмите себя в руки и хоть поблагодарите меня.
— Ох, простите, спасибо. Я просто… ну-у-у, поверить не могу.
— Вы это заслужили. Вы потрясающий продюсер. Не останавливайтесь на достигнутом, и через несколько лет сможете подняться до моей должности.
— У меня нет слов. Это невероятно.
— Да, вы уже это говорили.
— Спасибо вам огромное… это… Господи боже мой!..
— Всегда пожалуйста. И закончим с этим, хорошо?
— Э-э… да, хорошо.
— Прекрасно, теперь вам лучше вернуться туда, откуда вы пришли, и дальше тратить деньги спонсоров.
Вот еще одна, теперь уже прощальная берк-филиппика, и это замечательно, потому что я страшно хочу смыться отсюда побыстрее.
Мне нужно пройтись и успокоиться.
Мне нужно присесть.
Мне нужна рюмка бренди.
Блин!
Мне нужно пригласить его на свидание.
— Э-э… Филип?..
— А?
Словно я уже вышла из кабинета. Он с головой зарылся в какие-то скучного вида финансовые отчеты и даже не смотрит на меня.