Нахмурилась, поморщилась и недовольно скривила губы, жалея, что записи прикрепить не получится : если найдут паутину – ничего не будет. В крайнем случае, решат, что это привычки из ее мира, а вот если поймут, что она тишком язык изучает, то последствия могут быть… всякими. Правительница вернулась к входу в столовую, поскребла макушку, вспоминая наработанную прошлой ночью последовательность действий. Закрепила паутинку, дотянула ее до спальни, прикрепляя конец к габаритному вееру, в отличие от колокольчика не звеневшему, а пристроенному так, чтобы шмякнулся на голову, стащила платье и бухнулась в кровать, недоумевающе скользнув взглядом по так и валявшемуся на полу предыдущему наряду. Пожала плечами и широко зевнула в подушку, прикидывая, что демоницы, видимо, решили манкировать своими обязанностями в отсутствие господина. Закрыла глаза и усмехнулась. Бардак был наименьшей из проблем. Элия повернулась на бок, вытягиваясь на прохладной простыне, и укрылась покрывалом. Небольшая морщинка прорезала лоб при мысли о завтраке, которого могло и не быть. Императрица пожала плечами и ровно задышала, погружаясь в сон.
========== Глава 5: Искусство выживания или из прошлого в настоящее ==========
Кубок жизни был бы сладок до приторности, если бы не падали в него горькие слезы… Пифагор
Шлепок по голове заставил вздрогнуть и с трудом открыть заспанные глаза, нашарить и поднять с подушки золотистый веер. Вздохнула. С недосыпа есть не хотелось совершенно. Женщина закрыла глаза, цепляя за хвостик ускользающий сон, в который хотелось укутаться, как в теплый палантин, свернулась клубочком, закрыла глаза и… села. Помотала головой, приводя себя в порядок. Не хватало еще уснуть сейчас и прозевать завтрак.
За дверями спальни было привычно тихо. Элия взглянула в окно, по краям которого болтались бесполезные, никогда не задергиваемые тяжелые портьеры. По небу ползли розоватые облака, упорно не желавшие принимать ни одной знакомой формы, императрица специально смотрела очень внимательно. Пару раз пролетела какая-то птаха. Зависла, словно колибри, напротив окна, широко разевая клюв, и снова пропала из поля зрения. Молодая женщина потянулась, как большая ленивая кошка, в кои-то веки чувствуя себя не грязной измочаленной тряпкой, а даже почти человеком. Вот что с ней отсутствие горячего супруга в постели делает! Откинула покрывало и спустила ноги на лиловый пушистый ковер. Прокралась к дверям и аккуратно открыла одну створку.
Царившее в покоях безмолвие вызвало на лице довольную улыбку. Хозяйка апартаментов вернулась к кровати, накинула на себя тонкий кружевной халат цвета кофе с молоком и, игнорируя стоявшие сбоку домашние туфли с изящным цветком вышивки, выскочила из спальни, пробежала через гостиную-кабинет в столовую и восторженно задохнулась от обнаруженного на светлой столешнице изобилия. Аж целых два подноса, на одном из которых стоял чайник, и подмигивали румяными бочками какие-то крошечные пирожки под прозрачной тепловой защитой. Другой же радовал глаз несколькими сортами джема, пышными, мягкими даже на вид булочками и мясной нарезкой. Элия сглотнула вязкую слюну и облизала губы. Рванула вперед и тут же резко остановилась, как будто впечаталась в стену, испуганно взглянула на туго, до боли, сжавшее палец тонкое серебристо-белое кольцо.
Медленно выдохнула, подошла, по широкой дуге обходя стол, к окну. Отодвинула легкий тюль и уставилась невидящим взглядом вдаль, не замечая ни ярко сиявшей над ажурными башнями дворцового комплекса радуги, ни летевших по своим делам на развернутых во всю ширину крыльях демонов. Элия смотрела в себя и в никуда, задумчиво покручивая на пальце эльфийский перстень и потирая заледеневшую от волшебного холода кожу. Воспоминания прорвали тщательно возводимую плотину и рванулись вперед мощными ледяными волнами, захлестывая сознание.
… …
Элии совсем не хотелось открывать глаза. Плотное одеяло больше не душило, и боль куда-то делась, но в голове ворочалось что-то комковато-угловатое и гудело. Давило на виски. Неизвестно откуда появившаяся тошнота то накатывала, то отпускала. «Хорошо, что хоть воздух есть», - прискреблась неизвестно откуда единственная оптимистичная мысль. И тут же спряталась под возмущенными взглядами всех остальных, не столь радужных соратниц. Сквозь постепенно стихавший гул и треск донеслись едва различимые голоса. Вот только слов разобрать не получалось, как она ни старалась. Чьи-то сильные, твердые и холодные руки резко подхватили и подняли высоко в воздух. Не будь ей так откровенно нехорошо, Элия бы удивилась подобному обстоятельству, так как пушинкой не была. И тростиночкой тоже. Довольно высокая, не отличавшаяся особой худобой и постоянно боровшаяся с лишними тремя-пятью килограммами или с комплексом неполноценности по данному поводу, все зависело от наличия дома вкусного тортика, молодая женщина не могла себе и представить, что ее можно вот так легко, без усилий и без риска остаться без спины, перемещать в пространстве. Обязательно бы удивилась, но взбудораженный сменой положения и высоты организм отказал хозяйке в ее дальнейшем участии в их совместном существовании и отключил сознание.
В носу защекотало, Элия наморщила нос и открыла глаза, тут же плотно их закрывая, прячась от ярких золотистых лучей, скользивших не только по лицу, но и по рукам, согревавших кожу, теплой волной проносившихся по всему организму. Девушка повернулась на бок и аккуратно приоткрыла правый глаз. Поморгала, убедилась, что находится вне зоны действия игривых солнечных посланников, и села, потирая заспанное лицо. Взгляд остановился на тонком серебристом тюле, сквозь который туда и обратно шмыгали неугомонные лучики. Огромное открытое окно притягивало к себе. Элия улыбнулась, но улыбка тут же слетела с губ, как только карие глаза встретились со взглядом янтарных очей, смотревших на нее с непонятной… злостью. А еще где-то на уровне подсознания или так и не доказанного седьмого или шестого, она уже и не помнила, чувства, женщина ощущала некую исходившую от обладателя этого взгляда гадливость, от которой хотелось передернуть плечами, вздыбиться как кошка или просто выйти, молча, из комнаты.
Длинные густые, угольные ресницы закрыли даль цвета меда, и только после этого Элия смогла рассмотреть что-то помимо заворожившего ее взгляда. Тихий судорожные полувсхип-полувздох сорвался с немного полноватых розовых губ. Длинные пальцы с прозрачным французским маникюром сжали тонкую гладкую ткань лилового покрывала. Девушка отвернула лицо в сторону, в первый раз жалея об отсутствии длинных волос. Пусть ее короткая стрижка шла ей ничуть не меньше, чем известной красотке – жене титулованного футболиста, но сейчас было бы так здорово, спрятаться за русой завесой, взять пусть маленькую, но передышку.
- Мне нужно время, - услышала Элия и только, когда высокий роскошный образчик мужеского пола встал из мягкого кресла цвета сирени и направился к выходу, поняла, что это были ее собственные слова. Легкий стук закрывшейся двери дал понять, что ее желание было услышано.
Безумный взгляд расширившихся карих глаз перебежал со светлой двери на золотисто-бежевые стены, затем на роскошную хрустальную люстру с позолотой, метнулся к распахнутому окну. Девушка вытянула руку, с удивлением наблюдая за скрюченными трясущимися, словно в припадке, пальцами. Прислушалась к собственному рваному дыханию, вылетавшему из груди со странными сдавленными хрипами. По виску скатилась холодная капля, а в голове не осталось ни одной мысли. Элия уткнулась лицом в подушку и завыла, заскулила, как попавший в капкан щенок. Но тут же села, мерно задышала, считая про себя сначала до пяти, потом до восьми. Задержала дыхание, и опять вдохнула.
Обычно требовалось от трех до пяти вдохов-выдохов, но в этот раз желание еще раз завизжать, подорваться и выбежать куда-то в неизвестность отпустило лишь на тридцатом. Разжав занемевшие пальцы, Элия медленно опустила руки на колени и открыла старательно зажмуренные глаза. «Доигралась», - визгливо подал реплику внутренний голос. Пришлось еще подышать. Паникер заткнулся и уступил место логике. Изрядно пришибленной, но уже пытавшейся взять себя в невидимые руки. «Итак, что мы имеем?» Молодая женщина представила перед собой листок белой бумаги, на который один за другим ложились пункты, напротив которых следовало поставить галочки. «Я жива», - Элия осмотрела себя, ущипнула за руку, чтобы еще раз убедиться, что надеяться на сон бесполезно, и поставила мысленную жирную галочку, сопроводив ее комментарием «и здорова, кажется».