Чтобы ситуация действительно изменилась… [необходимо] заново открыть представление о призвании И по-новому вернуться к идее о том, что работа есть служение для общего блага, а не просто средство для улучшения жизни отдельного человека[3].
Это удивительное замечание. Если Белла прав, нашему разрозненному обществу следует, среди прочего, надеяться на то, что люди снова начнут видеть в профессиональной деятельности не просто работу, а призвание. Латинское слово vocare — призвать – есть корень английского слова vocation. Сегодня это слово обозначает просто работу, род занятий, но его оригинальное значение было иным. Работа может быть vocation лишь в том случае, если кто-то иной попросил тебя ее сделать и если ты ей занимаешься не ради себя, а ради кого-то еще. И наш труд может стать призванием лишь в том случае, если за ним стоит служение чему-то большему, нежели просто наши интересы. Как мы увидим, когда человек видит в работе только средство для улучшения своей жизни и для самореализации, это постепенно разрушает человека и, как на то указывали Белла и многие другие, подрывает основы общества.
Если мы видим в работе только средство для улучшения качества жизни и возможность самореализации, то мы попадаем под действие разрушительных сил
Но если мы хотим «заново открыть» какие-то старые представления, нам необходимо обратиться к их источнику. В данном случае источник представления о работе как о призвании – это Священное Писание христиан. Поэтому, опираясь на поднятый Беллой сложный вопрос, в этой книге мы постараемся увидеть взаимосвязь, которая все преображает и радикально меняет, между христианской верой и работой. Мы будем называть эту взаимосвязь и все окружающие ее идеи и практики «интеграцией веры и работы».
Верить и работать
Попытку постичь взаимосвязь между верой и работой предпринимали и другие люди. Быть может, со времен протестантской Реформации вопрос об отношениях между христианской верой и профессиональной деятельностью никогда не вызывал столь сильного интереса, как сегодня. Количество книг, исследовательских проектов, академических программ и дискуссий в Интернете на эту тему росло по экспоненте на протяжении двух последних десятилетий. Тем не менее христиане, которым нужны практические указания об их работе, все еще находят слишком мало важного для себя во всем этом потоке размышлений. Кто-то из них, подобно Кэтрин Олсдорф, были разочарованы тем, что им попадались слишком плоские советы и примеры. Другие терялись из-за разнородности, если не какофонии, тех голосов, которые возвещали о том, как следует быть христианином на работе.
Мы можем представить себе нынешнее движение «Вера и работа» как реку, наполненную разными потоками из самых различных источников. Быть может, самое большое количество энергичных людей, стремящихся помочь людям интегрировать веру и работу, разделяет евангелическое понимание Библии и христианской веры, однако самый заметный вклад внесли представители иных традиций и направлений из верующих. Экуменическое движение подчеркивает, что христианин должен использовать работу для установления справедливости в мире, и это важно. Это помогло нам понять, что, если мы храним верность Богу в работе, нам следует опираться на особую христианскую этику[4]. Участники движения малых групп XX века подчеркивали, что верующие должны «питать» и поддерживать друг друга для того, чтобы они могли переносить тяжесть работы и трудиться достойно. Это означает, что для верности Богу на работе требуются внутреннее духовное обновление и преображение сердца[5]. Это возрождение среди евангелических христиан напоминало о том, что рабочее место есть место свидетельства об Иисусе Христе[6]. Быть верным Богу на работе означает на самом деле в каком-то смысле открыто отождествлять себя с Иисусом таком образом, чтобы твои сотрудники захотели узнать о нем больше.
3
Robert Bellah, Richard Madsen, William M. Sullivan, Ann Swidler, and Steven M. Tipton
4
Хорошее обзорное описание истории современного движения «Вера и работа» и особенно его источников в экуменических ведущих церквах см. в книге: David W. Miller,
5
В середине XX века в церкви наблюдалось возрождение малых групп, управляемых мирянами. Это движение малых братств имело много ответвлений, в частности, это служение малых групп в появившихся после Второй мировой войны евангелических кампусах: Христианское братство Интерварсити, Крестовый поход кампусов за Христа или Навигаторы. Но, быть может, важнейшим персонажем здесь был преподобный Сэм Шумейкер, епископальный священник, основавший «Веру и работу» в Нью-Йорке, а затем «Питтсбургский эксперимент» – две организации, основанные на малых группах мирян, которые, среди прочего, стремились привлекать к себе бизнесменов и демонстрировать, как вера влияет на труд (Miller,
6
В ведущих церквах существовало представление о том, что вера в сфере труда порождает стремление применять справедливую социальную этику к капитализму, что наталкивалось на подозрительное отношение. Многие консервативные евангелические христиане понимали свою веру куда более индивидуалистично.
Они положительно относились к рыночному капитализму и не хотели, чтобы реформы ставили его под сомнение. Вместо этого они больше всего говорили о личном решении и спасении. Таким образом, для них быть христианином на работе означало в первую очередь благовествовать своим сотрудникам. Такие группы, как основанная Демосом Шакарияном пятидесятническая организация «Братство полноценного евангельского дела» и «Международное братство компаний за Христа», выделялись из основного движения, поскольку ставили личную этику выше социальной, то есть призывали к честному и целостному труду, а также готовили людей, занятых в бизнесе, благовествовать своим коллегам (Miller,