Д.А. Корсаков. Воцарение Анны Иоанновны, Казань, 1880, с. 90.
Там же, с. 91-92.
В.О. Ключевский. Сочинения, т.3, М., 1957, с. 44.
Б.Н. Чичерин. О народном представительстве, М., 1899, с. 540.
М.А. Дьяконов. Власть московских государей, Спб., 1889.
Anatole G. Mazur. The First Russian Revolution, Stanford, 1937, p. 20.
Цит. по А.А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного, М., 1964, с. 10.
В.О. Ключевский. Цит. соч., т.3, с. 198.
Цит. по История России в XIX веке, М., 1907, вып.6, с. 446.
М.П. Погодин. Историко-политические письма и записки, М., 1874, с. 258.
“Вопросы литературы”, 1969, №10, с. 117.
“Вопросы истории”, 1968, №5, с. 24.
В.О. Ключевский. Цит. соч., т. 2, с. 180.
Е.А. Белов. Об историческом значении русского боярства, Спб., 1986, с.29.
Eric Hobsbaum & Terence Ranger. The Invention of Traditions, Cambridge Univ. Press, 1983. p. 48.
Peter H. Gries. China’s New Nationalism, Univ. of California Press, 2004, p. 142.
The New York Times, November 8, 2004.
Source URL: http://polit.ru/article/2005/08/26/intro/
* * *
Александр Янов: Выбор России - ПОЛИТ.РУ
«Полит.ру» публикует статью историка и политолога Александра Янова «Выбор России. Возрождение либерализма или «выпадение» из Европы». Статья является дайджестом историософской трилогии, готовящейся к выходу в издательстве «О.Г.И.» и посвящена истории России и ее европейского самосознания: «И истории-страннице действительно приходилось выбирать между принадлежностью к Европе и культурной деградацией «особого пути»... Так во всяком случае выглядит дело с точки зрения долгой ретроспективы» - пишет Янов. Российские «выпадения» из европейской истории и ее сомнения в принадлежности христианской цивилизации случаются регулярно, происходят на основании идеи «особого пути» и часто являются золотым временем для национализма. В такие времена символическим врагом становится западная культура в целом – наука, философия, языки и литература. В результате, пишет автор, мы действительно начинаем отставать и теряем в культурном «весе».
Александр Янов с 1975 года преподавал русскую историю и политические науки в университетах Беркли, Энн-Арбора и Нью-Йорка, опубликовал около 700 статей и эссе в советской, американской, английской, канадской, итальянской, российской, израильской, польской, японской и украинской прессе, а также 18 книг в пяти странах на четырех языках.
Говоря о русской истории, Юрий Михайлович Лотман предложил однажды великолепную метафору. Смысл её такой: история эта отличается от истории других европейских стран тем, что меньше всего походит на поезд, плавно катящийся к месту назначения, скорее на странницу, бредущую от перекрестка к перекрестку, заново выбирая путь. (1) Здесь многое угадано верно. Хотя, конечно, как каждая метафора, не совсем точна и эта. Потому прежде всего, что и в прошлом европейских соседей России были свои откаты назад, свои свирепые контрреформы, свои драмы, перераставшие порою в убийственные религиозные и гражданские войны.
Чего в этом прошлом, однако, не было, это периодических сомнений в том, принадлежат ли они вообще к европейской семье народов, к тому, что на исходе средневековья называлось Christendom, т.е. единой христианской цивилизацией. Не было таких сомнений ни у православных греков, ни у протестантов-шведов, ни у католиков-поляков. Подобно парижанину, который, оказавшись, допустим, в Лондоне, осознает себя французом, а где-нибудь в Тегеране европейцем, ни грек, ни швед и ни поляк не испытывали ни малейших колебаний, идентифицируя себя как европейцев.
А вот русские такие колебания иногда испытывали и сомнения в своей принадлежности к Christendom их посещали.
«ВЫПАДЕНИЯ»
Больше того, в прошлом России бывали – и не раз – случаи, когда сомнения эти достигали такой интенсивности, что страна просто выпадала из европейской истории. На время, конечно, не навсегда, но порою затягивались эти её «выпадения» на несколько поколений. В такие периоды Россия вдруг воображала себя некой отдельной от Christendom «цивилизацией», идущей своим особым путем -- со своей собственной наукой, культурой и только ей присущими ценностями. Известный русский историк А.Е. Пресняков даже назвал одно из таких «выпадений» (в царствование Николая I между 1825 и 1855 годами) «золотым веком русского национализма, когда Россия и Европа сознательно противопоставлялись как два различных культурных мира, принципиально разных по основам их политического, религиозного, национального быта и характера». (2)
Пресняков, конечно, преувеличивал. Николаевское царствование было в лучшем случае лишь серебряным веком русского национализма. Золотой его век (в Московии XVII столетия) подробно описал для нас сам мэтр русской историографии Василий Осипович Ключевский. Согласно ему, страна тогда вообразила себя «единственно правоверной в мире, свое понимание божества исключительно правильным, творца вселенной представляла своим собственным русским богом, никому более не принадлежащим и неведомым». (3)