Франция в те дни напоминала развороченный улей. Возмущение и страх жили рядом. Пока никто не знал еще, кто этот террорист, что последует за теми убийствами, которые он уже совершил. И, конечно, многие вспоминали о тех терактах, которые уже стали историей, но остались навсегда в памяти французов. И в моей памяти тоже.
…Я приехал в Париж 12 сентября 1986 года. И так получилось тогда, что с самого начала моей работы во Франции корреспондентом «Правды» я едва ли не ежедневно писал о терактах во французской столице. Париж было не узнать в те дни. Город-праздник, по характеристике Хемингуэя, «который всегда с тобой», туристическая Мекка, где многоязычная толпа фланирует по Елисейским Полям и магазинам на Больших Бульварах, вдруг как-то сразу приутих и замер…
«Париж в панике», – шел через всю первую полосу заголовок в газете «Матэн». «Ужас становится обычным», – утверждала «Либерасьон». Репортаж в «Фигаро» об очередном террористическом акте заканчивался словами: «Итак, пять покушений за десять дней». Волна террора действительно захлестнула французскую столицу в те сентябрьские дни 1986 года.
4 сентября. В 18.30 обнаружена бомба в парижском метро на станции «Лионский вокзал». Она чудом не взорвалась.
9 сентября. В семь часов вечера бомба рванула в вестибюле парижской мэрии. Одна женщина убита. Четверо тяжело ранены, в том числе шестилетний ребенок.
12 сентября. В парижском деловом пригороде Дефанс в жилом комплексе, где всегда людно, в кафе в час обеда взорвалась бомба. Ранен 41 человек.
14 сентября. Служащий клуба «Рено», где всегда полно туристов и автолюбителей обнаружил замаскированную бомбу. Когда ее попытались обезвредить, она взорвалась. Один полицейский убит, еще двое, в том числе обнаруживший бомбу служащий, тяжело ранены.
15 сентября, полдень. Террористы нанесли еще один удар и тоже, как всегда, там, где возможно наибольшее число жертв. На этот раз выбрали префектуру парижской полиции, расположенную рядом с собором Нотр-Дам-де-Пари. Один человек убит. Еще 51 ранен.
Полицейские машины метались как ошалелые по городу, оглушительно воя сиренами, но так никого и не нашли. Террористы заявили о себе сами. На этот раз «пальму первенства» оспаривали две никому ранее не известные организации. Первая – некий «комитет солидарности с арабскими и ближневосточными политическими заключенными» и вторая, незадолго до этого объявившаяся, – «сторонники права и свободы». И та, и другая распространили в Бейруте и в Париже соответствующие «коммюнике», взяв на себя ответственность за сентябрьские взрывы. «Комитет» потребовал освобождения нескольких человек, осужденных во Франции по обвинению в причастности к терроризму. «Сторонники», помимо этих требований добивались изменения политики Франции на Ближнем Востоке. И те и другие угрожали – если не выполните наши требования, будем взрывать и дальше. В письме из Бейрута была названа главная цель – Елисейский дворец, резиденция президента Франции.
Они не шутили. 17 сентября среди бела дня прогремел новый взрыв. На этот раз на Монпарнасе, на улице Ренн у «Тати», «бюджетного» магазина, популярного у парижской бедноты и советских туристов. Цель, время и место были выбраны с изощренной жестокостью. В послеобеденные часы у «Тати» всегда много покупателей, которые роются в развалах, подбирая себе нехитрый товар. Прямо в эту толпу из проезжавшего по улице Ренн автомобиля бросили мощную бомбу. Наших там, к счастью, не оказалось. Но на месте теракта остались пятеро убитых и более 60 человек раненых. Из них 12 – тяжело. После этого меры безопасности еще усилили, хотя, казалось бы, куда больше. Обычно полиция во Франции предпочитает работать в скрытом режиме – по улице патрули не ходят. А в том кровавом сентябре патрули полиции и спецназа (военизированной охраны – CRS) были повсюду. Нельзя было войти без проверки ни в универмаг, ни в гостиницу, ни в музей, не говоря уже о правительственных учреждениях.
…Проехать на улицу Ренн было трудно даже на следующий день после взрыва в «Тати». Кое-как я припарковал свою машину неподалеку от станции метро «Монпарнас бьянвеню». Страшновато звучало это игривое название станции в переводе с французского – «Добро пожаловать на Монпарнас», когда происшедшая в 200 метрах от нее трагедия еще не ушла с телеэкранов и жила здесь своей странной жизнью.