Вот и сегодня, с шумом распахнув двери, она уже с привычным криком: «Папочка, это я, вставай уже утро», — подбежала к кровати и дважды поцеловала отца в щеки. После чего, повернувшись к брату, спросила:
— Ну что, Дио, как прошла ночь? Никто тебя не побеспокоил? Папа не расспрашивал тебя о том, как вы с Рио умудрились порвать в заливе невод? А, может, ты всю ночь проспал, а отец уходил куда-нибудь? Ну-ка сознавайся!
И все это было сказано на одном дыхании, так что Дио только и смог сказать:
— Нормально, все по-прежнему, — и поцеловав Лолу в лоб, тихо вышел из комнаты.
Лола повернулась, посмотрела на широкую спину уходящего брата, довольно улыбнулась, затем пошла в другой конец комнаты, где у нее лежал накануне ею же сшитый, правда, не без помощи матери, новый наряд, свободного кроя брюки, доходившие до колен, и кофточка к ним. Лола решила на кофточке вышить цветными нитками придуманный ею еще вчера вечером красивый узор.
В комнате было душно, так как окно было всю ночь закрыто, чтобы мелкие насекомые не побеспокоили больного. Конечно, обитатели дома боролись с этой кровососущей напастью как могли. Они натягивали на окна москитные сетки, но они спасали только от более крупных насекомых, а вот мелкие, которых и заметить-то трудно, просачивались через ячейки сетки и создавали много беспокойства всем окружающим. Они слегка покусывали, и человек начинал непроизвольно чесаться, кожа покрывалась сыпью, которая со временем превращалась в мелкие гнойнички. Их приходилось обрабатывать серной мазью (благо в сере не было недостатка: ее в изобилии добывали на склонах вулкана), которую хозяин дома научил изготавливать всех домочадцев, а также и другие племена, дружественно настроенных к обитателям этого дома. После обработки мазью, сыпь на теле подсыхала и начинала шелушиться. И вот, чтобы избежать такой напасти, хозяева дома стали использовать в борьбе с этими паразитами серу. Они брали оливковое масло (деревья оливы во множестве росли у подножья гор на песчано-каменистой почве), смешивали с серой. Получив такой раствор, пропитывали им шнурок, который крепили по краям оконного проема. Таким образом, запах серы и оливы отпугивал насекомых, правда и обитателям дома этот запах доставлял неудобство. Но это было ничто по сравнению с этими кровососущими паразитами.
На этом, дорогой читатель, давай оставим описание этой, на первый взгляд, не очень привлекательной фауны, оставим пессимизм а, набравшись терпения и оптимизма, обратим внимание на человека, лежащего без движения на кровати.
После того, как Лола оставила открытой дверь и занялась своим рукоделием, в комнату ворвался легкий морской ветерок. Он своим ласковым прикосновением растрепал волосы на подушке, коснулся лица и груди лежащего человека, при этом своим резким порывом он приподнял свисающий рукав кофточки, которую вышивала Лола, и накрыл ее руку, державшую иголку, красной нитью. Лола стряхнула с руки рукав кофты, помешавший ей работать, и взглянула с неодобрением в окно.
Посмотрев на голубое, безоблачное небо, она встала и подошла к окну. Ей захотелось слегка прикрыть окно, но руки остановились на полпути. Лола подумала: пусть лучше проветрится комната, ведь скоро опять начнется зной, и окно придется закрыть.
Отвернувшись от окна, она хотела пройти на свое место заняться делом, но в это время взгляд ее уловил едва заметное движение. Не поверив себе, она стала пристально всматриваться в больного. И все-таки зрение не обмануло. Грудь больного слегка поднималась и опускалась, он стал глубже дышать.
Лола тихонько вскрикнула, прижав руку ко рту. Да, подумала она, я все-таки была права, что два месяца назад устроила истерику и не дала похоронить отца, когда все посчитали его погибшим. Одна она своим детским, необузданным напором и силой убеждения, как ей тогда казалось, заставила перенести отца в комнату и устроить на кровати, стоящей у окна, на которой отец спал последнее время.
Первое время она одна ухаживала за отцом. Остальные считали все это прихотью избалованного ребенка, но по мере того, как проходило время, а тело не изменялось, трупных пятен не было видно, и более того, видимые части рук и лицо посвежели. Только после этого, все поверили в то, что их родной и любимый человек все-таки жив, хоть и лежит без движения. Тут же устроили совет семьи и решили, что не только Лола, но и все остальные члены семьи по очереди будут дежурить у постели больного.