Эмберли громко постучал в дверь, сердитый голос тут же стих. И через минуту дверь ему отворил Марк Браун, потом на крыльцо выскочил бультерьер, приветливо виляя обрубком хвоста.
– Добрый день! – весело сказал мистер Эмберли. – Я пришел вернуть вашей сестре принадлежащую ей вещь.
Марк узнал его и заметно покраснел.
– А, это вы… тут накануне… был маленько не в форме. Очень любезно с вашей стороны, что доставили меня домой.
Эмберли, когда ему того хотелось, бывал очень мил, само очарование, именно так он себя и повел. Фрэнк поболтал с Марком минуты две, тот заметно расслабился и пригласил гостя в дом.
В сопровождении Марка и бультерьера Эмберли вошел в гостиную, где возле стола стояла Ширли Браун. Она не выразила при виде Фрэнка ни малейшего удовольствия, хмуро смотря на него из-под насупленных бровей.
Но мистера Эмберли это ничуть не смутило.
– Как поживаете? Благополучно ли добрались до дома вчера вечером?
– Если б нет, меня бы здесь не было.
– Прекрати, Ширли! – одернул ее Марк и пододвинул гостю стул. – Может, присядете мистер… Эмберли, если я не ошибаюсь? Вы вроде бы сказали, что хотите вернуть какую-то вещь сестре?
На секунду-другую в комнате повисло напряженное молчание; брат и сестра многозначительно переглянулись.
– Итак? – с вымученной беззаботностью произнес Марк. – Что именно?
– Это обронила мисс Браун. – Эмберли достал из кармана скомканный носовой платочек. – Вот, пожалуйста.
Напряжение тотчас спало. Ширли взяла платок.
– Вы очень добры, я доставила вам столько хлопот, – с иронией сказала она.
– О что вы! Сущие пустяки, – вежливо ответил Эмберли.
Она посмотрела на него в упор – во взгляде читались удивление и враждебность. Брат проявил больше гостеприимства и заполнил неловкое молчание, осведомившись у Эмберли, не желает ли тот остаться на чай.
Фрэнк принял приглашение и обезоруживающе улыбнулся Ширли. Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Развернулась и молча вышла на кухню.
Марк начал извиняться за скудную обстановку дома. Они с сестрой сняли этот коттедж всего на месяц, на период отпуска. А вообще оба работают в городе – тут Марк на миг стыдливо отвел взгляд от гостя. Ширли является секретарем Энн Марч. Марк выразил надежду, что Эмберли знакомо это имя: она писательница, автор трех очень неплохих романов. Сам Марк работает в банке. При этих словах он вновь отвел в сторону глаза. С учетом его поведения, а также того, что отпуск у банковских служащих никогда не длится целый месяц, Эмберли сделал вывод, что парень врет. Или вообще не имеет никакого отношения к банку, или его уволили, что ничуть неудивительно. Фрэнк, однако, проявил тактичность и сменил тему разговора.
Когда в гостиной появилась Ширли с подносом, он громко выражал восхищение накидкой из шкур королевского шакала, что была небрежно наброшена на диван, набитый конским волосом. Сказал, что один его друг привез в точности такую же из Дурбана. На это Марк заметил, что в тамошних магазинах этих накидок полно.
Ширли прервала их дружескую болтовню вопросом: пьет ли гость чай с молоком и сахаром. Эмберли тут же переключил все внимание на нее и к неудовольствию девушки принялся обсуждать вчерашний бал-маскарад в особняке. Ее односложные ответы ничуть его не смутили, в глазах Эмберли играла насмешливая улыбка. Она поняла: этот несносный тип просто наслаждается ее раздражением, и постаралась его скрыть.
Когда чаепитие закончилось, Ширли попросила Марка убрать со стола посуду и, как только он вышел, без обиняков спросила Эмберли:
– Ну? В чем дело?
– Что значит «в чем»?
– Зачем сюда заявились? Не думаете же вы, что я поверю, будто из-за какого-то платка! Или вы принимаете меня за полную дуру?!
– Так и есть. – Он вновь обезоруживающе улыбнулся, причем настолько заразительно, что девушка сама едва не заулыбалась в ответ.
Однако вовремя сдержалась.
– Я считаю, что вы самый грубый и невоспитанный мужчина из всех, с кем я имела несчастье встречаться.
– Вот как? Выходит, вы достаточно опытны в отношениях с мужчинами?
Тут Ширли усмехнулась и встала.
– Нет, вы просто невозможны. – Она протянула ему руку.
Тем самым девушка как бы признавала свое поражение в этой пикировке и просила его убраться с глаз долой. Но Фрэнк, хотя и поднялся вслед за ней, ее руку пожимать не стал.
– Мистер Эмберли! – Ширли резко опустила руку.
– Да?
– Я вызываю у вас подозрения, что имеет под собой некоторые основания, признаю. Но если так, почему бы не предоставить полиции заняться этим вопросом?